Показателем нравственности общества
всегда является также и уровень преступности. Так, ещё каких-нибудь
15 лет назад в Петербурге воровство днём и ночью было обычным
делом. Полиция не пользовалась никаким уважением, её никто не
слушал и особо не боялся. Студенты, извозчики и мужики легко
вступали в драку с городовым, вознамерившимся было отвести
нарушителя порядка в часть.
При Валуеве МВД разительно
поменялось. Зарплаты полицейским были увеличены втрое, их статус
значительно поднят, постоянно происходила подготовка и
переподготовка кадров. Появился даже специальный полицейский вуз.
Отсутствовала какая-либо палочная система отчётности, а сама новая
структура стала отличаться заметной эффективностью в своей
деятельности.
Весьма примечательным в этом плане
представляется напечатанный в «Московских ведомостях» рассказ
горожанина Федота Ларионова: «По разным торговым делам своим езжу я
не один раз в год из Москвы в Ростов Ярославской губернии, имея там
денежные дела и счёта с тамошним торговым людом. Вот и в прошлом
году по осени в ноябре был я в Ростове и со мной приключилась беда.
Зашел я в трактир напиться чаю и, вышедши из заведения и перейдя
только улицу, хватился бумажника. Глядь – а его в кармане-то и нет,
а в нём денег было немало 2660 рублей, да разные нужные бумаги. Что
тут делать! Оборонил, должно быть. Я бросился назад. Около входа в
трактир стоят булочники с белыми хлебами в корзинках и ещё разный
народ. «Братцы, голубчики, православные, не поднял ли кто
бумажника, вот сейчас оборонил!» Никто не отозвался, ответ один:
«Нет, не видали». Я в трактир, там не выронил ли? И там тот же
ответ! Дело тем и кончилось. Погоревал я, погрустил: жаль трудовых
денежек, да делать нечего, видно Бог за грехи наказал: недоброму
человеку в руки попали, так тому и быть. Пришла Ростовская ярмарка,
приехал и я опять из Москвы в Ростов в последних числах прошлого
февраля. О потере мной денег многие знали в городе, и вот дошёл до
меня слух, будто деньги найдены булочниками. Не без добрых людей
везде, - надоумили меня: ступай, говорят, прямо к городскому
судебному следователю, проси его, если можно, так он всё сделает.
Прихожу, объяснил дело. Ну и спасибо: барин молодой, выслушал меня,
расспросил подробно да и принялся за дело. Нашёлся и тот, кто
поднял мой бумажник, и хозяин-булочник, и товарищи работники,
которые все промеж себя разделили мои денежки, и все сознались во
всём следователю. Да и денег-то больше 1200 рублей серебром отыскал
господин следователь и мне отдал. Есть надежда, что и остальное
получу. И все-то это ни копеечки мне не стоит! Нечего греха таить,
живу я на свете уже немало времени, думаю про себя: такие дела ведь
даром не делаются, надо барина за труды поблагодарить. Да, правду
сказать, есть за что...Вот и заговорил я об этом и что же? До слёз
довёл меня старика молодой человек: доказал мне простому человеку,
что я и сам не понимаю, что говорю, что он за службу свою получает
жалованье от Царя и кроме Его ни от кого вознаграждения за труды
свои не принимает, и что предлагать ему это, значит обижать его.
Стыдно мне стало. Поклонился я ему низёхонько. Остаётся только Бога
молить о его здоровье, да за Царя, давшего нам таких
чиновников».