А вот та возня, что происходила за занавеской, мне очень и очень
не нравилась, хоть я пока ничего и не мог рассмотреть. Но уж больно
характерными были те звуки, что доносились до меня…
Я аккуратно приподнялся на кровати, стараясь особо не скрипеть
сеткой, благо сейчас мне это было уже по силам. Правда, левая
половина моего тела все так же слушалась не в пример хуже правой.
Потом, так же осторожно, я слегка отодвинул край занавески в
сторону окровавленной рукой, заглядывая в комнату одним
глазком.
«Ну, и кто бы сомневался?» - Мелькнувшая в голове мысль
убедила, что мне не впервой наблюдать подобное непотребство. Но
ничего конкретного вспомнить так и не получилось. Я принял это как
данность: видел и видел. Даже то, что я собирался дальше
предпринять, никакого отторжения в моей душе не вызвало. Ибо
по-другому поступить я бы просто не смог!
Но и спешить, тоже не стоило! Ибо поспешишь – людей насмешишь! А
я сейчас совсем не в той форме, чтобы комедию разводить. Жаль, что
не могу разобраться с этим вопросом, как в сказке – лишь вырвать
один волосок из бороды: трах-тибидох-тибидох…
«Тля! Да что за бредятина все время мне в башку
залезает?» - Я тряхнул головой, отгоняя непонятные мысли, и
всецело сосредотачиваясь на предстоящем…
За занавеской, отделяющей мой угол от небольшой комнаты,
находилось четверо: трое крепких мужиков, я бы сказал, ну очень
неприятной наружности, и одна хрупкая, но весьма симпатичная
девчушка, лет двадцати, которую эти твари уже разложили на кровати,
явно намереваясь надругаться над её честью.
Помимо воли я оценил небольшие, но крепкие и соблазнительные
грудки девушки с большими розовыми сосками, выскочившие из
разорванного на груди застиранного халатика и с трудом заставил
себя оторвать от них взгляд. Куда больше на данный момент меня
интересовали её насильники.
Кровать, на которой извивалась девушка, безуспешно пытаясь
вырваться из грязных лап отморозков, стояла торцом к моему чулану,
поэтому я сумел хорошо рассмотреть двоих уголовников, заломивших
девушке руки, заклинив их в прутьях металлической спинки
кровати.
- Ну-ка придержи ей царги[2], Гунявый!
– Хрипло просипел один из них – заросший клочковатой щетиной бандит
лет тридцати, с маленькими колючими глазками, постоянно бегающими
из стороны в сторону.