Когда все подтвердят получение
приказа, пристраиваемся в кильватер концевому. Будем встречать
волну кормой или носом. Надеюсь, ничего особо страшного не
приключится. В сентябре сильные шторма на Каспии редки.
Вспышки молний озаряли неспокойное
море. Ветер усиливался. На волнах появились белые
барашки.
Через двадцать минут Драчун догнал
конвой, передал приказ, а затем, пристроился в кильватер концевому
пароходу. Ясно видимое при свете заходящей на западе полной луны,
прямо по курсу вздымалось на огромную высоту мощное грозовое
облако, имеющее форму наковальни. Тело тучи, бугрящееся
грандиозными валами, вертикалями и откосами, иссиня черное при
лунном свете, подсвечивалось изнутри частыми спышками молний.
Понизу тучу обрамлял торо-образный круговой вал из белесых облаков.
А под наковальней собралась непроглядная чернота, озаряемая частыми
просверками молний.
Ветер достиг пяти баллов. Набегающая с
кормы волна пока еще не сильно качала корабль. Волна все еще была
короче корабля. Но, ветер усиливался, усиливалось и волнение.
Раскинувшиеся на огромной высоте в ширину края наковальни уже
приближался к конвою.
Офицеры перешли с мостика в ходовую
рубку. На мостик вышел и сам Скобелев.
- Вижу, вы, моряки, решили развлечь
начальство! Не даете старому человеку поспать спокойно! – Пошутил
37- летний генерал.
- Не до шуток сейчас, Ваше
превосходительство, - официально ответил Макаров. - Нам то, еще
ничего, а вот на палубах пароходов людям сейчас туго приходится.
Пароходы втрое меньше нас, идут они с полным грузом, а потому борта
у них значительно ниже, волны уже на палубу захлестывают. На этот
случай я капитанам специальную директиву заранее дал, надеюсь, они
ее выполнили. Иначе, посмывает народ за борт.
Следом в рубку попытались протиснуться
и профессора. Однако, командир корабля шуганул их, заявив что
присутствие посторонних в рубке не допускается морским уставом. И
велел им отсиживаться в каютах. Лишь профессор Меллер сумел
отбиться от Дубровина, заявив, что как ученый – естествоиспытатель
и инженер, он не простит себе, если не сможет наблюдать воочию
столь выдающееся природное явление.
Налетел шквал. Ветер остервенело
засвистел в снастях, корвет начал переваливаться с кормы на нос.
Идущий впереди пароход временами исчезал из виду, опускаясь во
впадину между волнами, лишь его топовый фонарь оставался на виду.
Волнение достигло восьми баллов. Корвет еще держался вполне бодро,
переползая с волны на волну, но, на пароходах волны, наверняка, уже
перекатывались по палубе.