- Барон, ты или рассказывай или пей, – буркнула Екатерина,
сестра старшая Анны Иоанновны.
- Слушаюсь, Ваше Высочество.
- Рассказывай, Геннадий Данилович, хорошее начало, – подбодрил
скуксившегося сказителя Брехт.
- Петер даже собирался возвести Анну Монс на трон, и как вы
знаете постриг в монахини свою законную жену Евдокию.
- Тут уж дополнить могу твой сказ барон, – неожиданно перебила
рассказчика Екатерина. – До замужества Лопухину Прасковьей звали. А
отца её не Федором. Точно не помню сейчас, то ли Леонтием, то ли
Лаврентием.Давно было. Злые были люди и жадные и сам …
- Илларион, - подсказала молчавшая всё это время Анна.
- Точно, точно. Илларион. Помню «Л» была в имени. Так и Илларион
– Фёдор после нового крещения и сыны его жадные и злые были люди,
все места хлебные во дворце позанимали, со всех подарки требовали,
так что когда дядя их в ссылку отправил, то народ никакого
сочувствия не высказал к этим стяжателям. А Евдокия долго
сопротивлялась. Никак не хотела добровольно в монахини
подстригаться. А только вернулся Пётр тогда, помню, из-за границы,
а бунт новый стрелецкий был. Ну, Государь в порыве гнева и отправил
Евдокию в монастырь. И опять у него не получилось. Последний наш
патриарх Андриан заступился за царицу. И только через год всё равно
Пётр отправил несчастную в Суздальско-Покровский монастырь. Туда
всех цариц и царевен ссылали и до неё. В том же 1698 году Пётр
постриг двух своих единокровных сестёр Марфу и Феодосию за
сочувствие к свергнутой царевне Софье. Решительный был дядюшка. Ох,
перебила я тебя, барон, ты же про другое, поди, собирался
сказывать. Всё, молчу, продолжай. – Екатерина замахала руками и
даже закрылась потом ладонями, как бы показывая, что всё даже рот
себе запечатала.
- Ммм. Ах, да. Пётр по слухам, правды теперь не узнать, точнее,
не по слухам, со слов дядюшки говорю… Нет. Пока называть кто именно
не буду. Чтобы интересней было. Так, где я закончил? Ага. Собирался
Пётр посадить рядом с собой Анну Монс на трон, но опасался
«набата», что народ и бояре возмутятся со стрельцами. Смутное было
время. И к немцам тогда в России не так относились. С подозрением.
На Кукуе несколько раз были бунты и сжигали дома вместе с
обитателями. Потому медлил Пётр. Почти десять лет медлил. А когда
силу почувствовал и собирался официально жениться на Анне произошло
одно событие. – Кайзерлинг оглядел слушающих, кто его самого, а кто
перевод Бирона на русский, своих речей и удовлетворённо кивнув –
царская семья «внимала», продолжил. - Однажды при переправе возле
Шлиссельбурга свалился с корабельного трапа в холодную весеннюю
воду саксонский посланник при дворе Петра, и так как в одежде был и
сапогах и с оружием, то на дно его утащило. Течение там отменное и
утащило сразу. Только весной тело выловили. Только ведь отдал
Господу душу не простой человек, а посол. Потому решили бумаги
проверить, мало ли, вдруг чего сверхважное есть. Так и оказалось
среди бумаг посланника саксонского Франца Кёнигсегга, нашлись
«важные» бумаги, только это были не дипломатические тайны, а
амурные. В бумагах нашли любовные письма к нему Анны Монс.