«Жертва» вполголоса произнесла что-то
явно малоприятное, но не понятное Якобу.
— П-простите, — произнёс он
по-английски.
Девушка чуть улыбнулась, оценивающе
посмотрев на него из-под длинных ресниц. Взгляд у неё был почти как
у древней красавицы — загадка чёрных драгоценностей. Блестящие
тёмные волосы, прихваченные золотыми гребнями и лёгким, в цвет
платья, декоративным платком, каскадом спускались по спине.
«Арабская ночь, волшебный восток...»
— пропел слащавый голос в голове у Яши.
— Ничего страшного, — мягко
произнесла она по-английски, с певучим акцентом, навевавшим
ассоциации с рахат-лукумом и жаркими песками. Походя она жестом
успокоила подоспевшего крепыша из секьюрити, очень похожего на
ротвейлера Жорика. — Она потрясает, не правда ли? Царская дочь,
жившая сотни лет назад... Колдунья, говорят, — восточная гостья
выставки рассмеялась.
В очаровании ей было не отказать. Яша
нашёл в себе силы выдать вполне приличную, не идиотскую улыбку, и
кивнул.
— Да, действительно. Сохранилась
почти идеально. А Вы...
— ... из коллекционеров, да. Люблю
сокровища моей страны, как далеко бы ни забрасывала их судьба, —
она печально улыбнулась. — Так уж сложилось, что другие народы
подчас помогали нашему достоянию уцелеть гораздо больше, чем мы
сами.
С этими словами она плавно удалилась
к столикам с шампанским, и Яша не решился последовать за ней.
Вместе с девушкой ушёл и флёр
загадочного очарования; Якоб смог включиться обратно в работу. Он
же хотел переговорить со Стоуном! Воспользоваться общим знакомством
с Тронтоном было как раз самое время.
Гости, насмотревшись на мумию,
возвращались к напиткам и закускам, и таинственная «Ведьма Сета»
насмешливо смотрела им в след. Правда кто-то решил задержаться —
внимание Яши привлекла девушка, делавшая зарисовки в блокнот.
Похоже дресскод юную художницу не особо заботил: она носила кепку с
кошачьими ушами и парой значков, один из которых был в виде собаки
с раздвоенным хвостом, как у него на любимой майке. «Ого, а она в
теме», — удивился Яша, знавший, что Анубис был гораздо более
популярным у египтофилов божеством, чем Сет.
Самое интересное, что набрасывала
девушка явно голову мумии — не реконструкцию.
— Фанатеете от древних мертвецов? —
усмехнулся Якоб.
— Вся прелесть не во внешности
человека, а в той истории, что стоит за ним. Вы ведь не бутылку
покупаете, а вино, — девушка улыбнулась, продолжая рисовать.