Крапива
и рада бы домой, да ноги со страху держать перестали. Она попыталась встать, но
не сумела. И ведь не подаст никто руки, не доведёт до родной избы… Цепляясь неверными
пальцами за стену, она поднялась и поковыляла прочь.
***
Родная
изба издревле служила защитой. Не пропустят злого человека крепкие стены,
истребит лихорадку жаркая печь, отгонят злых духов обереги в Светлом углу.
Крапиве же, вот диво, всегда покойнее было не дома, под сенью святого дерева, а
во дворе. Дерево-то в избе мёртвое, дыхание его едва учуять можно, а в
огородике поют песнь травы. И песнь та одной травознайке слышна.
Вот
и нынче девица не в женской половине пряталась, а сразу свернула к грядкам. Там
плакали от жажды клубни редьки, там шипели побеги сорной травы. И для Крапивы
эти речи звучали так же явно, как негромкий разговор отца с сыновьями, что
сидели коло хлева.
Девица
бережно корчевала корешки, а сама исподлобья следила за братьями. Тыр учил
сыновей точить серпы, направляя каждое движение мозолистой ладонью. Крупная
загорелая длань ложилась поверх узких мальчишеских рук – чирк! – и скользит
точило по железу. Лезвие золотилось в солнечных лучах, Мал с Удалом важно дули
щёки. Крапива зло утёрла лицо рукавом. Её отец вот уж целую вечность не обнимал
ласково, мать не чесала косы резным гребнем.
-
Куда расселась, негодница?!
Мать
подошла неслышно и нависла тучею.
-
Грядки вот…
-
Куда расселась, спрашиваю?! Срам прикрой, не ровен час, братья увидят! Стыдоба!
Крапива
опустила голову. Понёва и впрямь задралась, обнажив колени, да только братья
всё одно в эту сторону не глядели.
-
Одёжу не запачкать…
-
Ишь, одёжу она запачкать боится! А гульнёй прослыть? А мать опозорить?
-
Да не видать же с улицы ничего!
-
А отец? А младшие?!
Крапива
стиснула зубы.
-
А им и дела нет!
Сама
Таха даже в нынешнюю жару рукава не засучивала, а волосы прятала под кику и
плотный платок. Учила тому же и Крапиву, да та вечно норовила избавиться от
убора. Правду молвить, с весны и до поздней осени никто в Тяпенках строгих нарядов
и не носил: со степей дул сухой ветер, тучи застревали на северном горном
хребте, и погода стояла такая, что в баню ходили охладиться.
-
Что, мало сегодня от княжича получила? Больше хвостом верти! – фыркнула мать, и
у Крапивы горло перехватило.