-
Отведай угощения, господине! Свежего ветра в твои окна!
-
Свэжэго вэтра, - отозвался вождь, нехотя принимая чашу.
Отчего
же нехотя? Да оттого, что сидел, сжимая лассину руку, а пришлось отпустить. Та сразу
почуяла, что старший в племени Иссохшего Дуба зол. А и как не злиться, когда
Матка не пожелала сама потчевать, дочь подослала. Не знал вождь, что Свея
другим гостем занята. Вот и пришлось Лассе подластиться: сначала угощение
поднесла, потом села рядом на мохнатую шкуру, а когда вождь сдвинул брови к
переносице, и вовсе вложила ладонь в его – широкую да сухую. Угрюмый воин мигом
повеселел! Теперь же, когда сам разжал пальцы, Ласса поспешила вскочить.
Улучив
мгновение, она шепнула подруге:
-
Крапива, серденько моё, сбегай до матушки! Сил моих нет, боюсь я этих диких! Не
уважу сама…
Крапива
кивнула. Если Свея до сих пор не явилась, уж не случилось ли чего?
Девица
будто бы вернулась к уставленному снедью столу, что хозяюшки вынесли во двор, а
сама нырнула в темноту – и поминай как звали. Общинный дом стоял в самой
серёдке Тяпенок, в стороне от ворот, где шёл пир. Пока девка до него дошла,
страху натерпелась! Всё мстилось, следит кто-то, царапает спину недобрым
взглядом.
Крыша
Старшего дома не курилась дымком, дверь была плотно затворена, и казалось,
будто бы внутри и вовсе никого нет. Крапива уж решила, что разминулась со
Свеей, но всё ж заглянула внутрь – убедиться. И хорошо, что заглянула, потому
что Матке подмога была ох как нужна!
Баба
ходила по избе от стены к стене, и лицо её было красным. Она размахивала
руками, доказывая что-то, а говорить старалась тише. Княжич же стоял перед нею,
упрямо скрестив руки на груди. Половина лица его, шея и ладони сплошь были в
ожогах, но лечение даром не прошло – уже не саднили. Дядька Несмеяныч тыкал
кочергой потухшие угли в очаге и думал о своём.
Когда
Крапива открыла дверь, все трое обернулись к ней, а Матка и вовсе чуть дух не
испустила.
-
Крапива, ты? Я уж решила…
Что
там решила Свея, девица узнать не успела, потому что княжич вдруг поменялся в
лице и сказал:
-
Хорошо, будь по-твоему.
Дубрава
Несмеяныч ажно рот разинул: неужто своевольный воспитанник внял словам мудрой
женщины? Влас же докончил:
-
Но в уплату вот её возьму, - и кивнул на Крапиву.
У
девицы язык отнялся, а Свея упёрла руки в боки.