Ласса
от досады изжевала всю косу: вроде и матушке надобно доложить, и подруге
обещала. Красивая девка. Добрая. С малых лет такая была. Иные дети к Крапиве и
близко не подходили, Ласса одна не боялась с хворобной дружбу водить. Потому
Крапива и печалилась, видя, как Матка Свея пристраивает любимицу повыгоднее. Не
спросив, чего дочь хочет, не узнав, кто сердце тревожит. Да Ласса и сама не
решилась бы матери перечить. О сердечных делах только подруге поведать можно,
да и то вполголоса. Куда ей Крапивину беду понять!
-
Пойду я. – Травознайка потуже завязала платок, чтоб не свалился. – Пока не
увидел ещё кто. Донесут же. Ты чего приходила-то?
Ласса
растерянно хлопнула ресницами раз-другой, не сразу вспомнив.
-
На вот. - Достала из кармана передника завёрнутый в тряпицу кусок пирога.
Таковые в Тяпенках на большие праздники пекли. Собирались всем миром, приносили
с каждого двора кто что, топили в Старшем Доме общинный очаг. Пирог получался
огромный, не всякий в одиночку унесёт, да жирный. Крапивина матушка ради него
самого большого гуся зарезала. Всем доставалось по куску и по тому, румян тот
кусок али подгорел, судили о судьбе. Своей судьбы Крапива не знала, ибо куска ей
не досталось. Вернее, так Крапива мыслила. Ласса же протянула угощение и
добавила: - Тебя вчера не было, а я сберегла вот… Кособокий только остался, но
зато погляди, какой румяный!
Редко
когда Крапива от души бранила свою хворобу. Иной раз она и вовсе служила
защитой, а не проклятием. Как сегодня поутру. Но, принимая от подруги дар,
травознайка мыслила лишь о том, как хочется обнять Лассу крепко-крепко.
-
Свежего ветра в твои окна, - тихо сказала она.
-
Свежего ветра, - отозвалась Ласса.
***
Дома
всё осталось как положено. Молодшие братишки-лакомки ещё спали, свесив босые
ноги с полатей. Мать, поднявшаяся лишь немного позже Крапивы, не будила их –
любимцы. Эти родились, богам на радость, здоровенькие. Тень одну лишь старшую
дочь в темя поцеловала, одарив вместе с проклятием умением слышать травы. Крапива
и сама любила братьев, жалея лишь о том, что не довелось ни одного из них
покачать на руках. У одного из близнецов так и осталось на плече пятно: молодая
да глупая, Крапива стукнула ревущего в колыбельке Мала. С тех пор ни к нему, ни
к Удалу родичи ей близко подходить не дозволяли.