— Ты убила моего брата! — кто-то резко ударил под дых и Пагу
попытался свернуться клубком.
— Тебе не давали права говорить, отребье!
— Ты клеветал на меня, дитя, — снова болезненно раздалось в
голове. — Ты испортил праздник. За это ты приговариваешься к десяти
палкам.
— Убийца и лгунья! — снова удар, от которого всё сжалось внутри,
но мальчишку это не заткнуло. — Ты не богиня, ты обманщица! — глаза
застилали слёзы.
— Пятнадцать палок, — сознание снова погасло
___
Вновь лёд и острая боль. Во всём теле. Теперь он лежал в
каменном мешке на полу. Маленький, скрюченный, но не сломленный. В
полубреду губы продолжали шептать: «верни брата, верни брата верни
вернивернибрата»
— А ты не сдаёшься, — прошелестело в голове. — Мне нравится.
Посмотрим, на сколько ещё тебя хватит
___
В следующий раз картинка снова появилась во всё том же каменном
мешке. Он не мог шевелиться, и, похоже, уже довольно давно. Не мог
связно думать, и даже дышал только через раз.
— Ты оказался на редкость крепким, дитя. Мне пришлось это по
душе. Ты заинтересовал меня, и я хочу узнать причины твоего
недовольства мной, — приятный обволакивающий голос, ледяные пальцы
касаются лба и виска. Должно быть больно, но на фоне всего
произошедшего ощущения были как укус насекомого. В голове
замелькали картинки прошлого. Семья, родители, старшие братья и
сёстры, и один, последний, младший брат. Умирает от лихорадки. Все
плачут и молятся. Всем богам целительства по очереди, но Пагу решил
помолиться той, что чаще всех является пред очи простых смертных.
Той, чей Зиккурат ближе всех к стенам города. Иштар. И на следующий
день брат Даару умер. Родители сказали, что на это была воля богов.
Даару. Его любимый Даару. Младше всего на год. Они вместе играли с
другими мальчишками, лазали по каменной стене и гоняли наглых птиц,
ворующих еду с полей. И Даару умер. Холод со лба исчез, уступив
место агонии лихорадки.
— Я ведь не исцеляю людей. Ты пришёл к моему порогу просить
того, что я не даю, а после этого смеешь называть убийцей. Ты уже
взрослый юноша и должен понимать, что за ошибкой следует
наказание.
— Верни... верни, — едва шептали губы. Мальчишка будто не слышал
слов богини. Продолжая и продолжая повторять в бреду одно и то же,
он вдруг яростно вцепился в край её одеяний, а женщина попыталась
вырваться, но ей не удавалось.