После
моста поезд плавно поворачивает направо, и почти сразу – налево, в объезд города.
Копеечный вокзал все ближе, и все чаще стучит сердце. Из окон не видно того,
как сильно изменился мой родной Томск, но я всей кожей чувствую, что это уже
произошло. Это совсем не тот город, в который однажды, ранней весной, приехал
непонятный немчик - новый губернатор. Другой. Не крохотный, размером с рабочий
поселок из моего прошлого - будущего. Большой, уверенный в себе
торгово-промышленный, не только административный, центр огромной губернии.
Изменившийся. Повзрослевший. Заматеревший даже. И все равно, родной.
Скорость,
и без того не превышавшая сорок верст в час, снизилась еще больше. Паровоз,
пыхая целыми облаками пара, тянул вагоны мимо чьих-то огородов, складов,
амбаров, глухих, по-сибирски основательных, заборов. Тыльная сторона города.
То, что обычно не принято показывать заезжим туристам, но почему-то отлично
видная из окон приближающегося к вокзалу поезда.
Земля
почернела. Верный признак большого железнодорожного транспортного узла.
Пропитанная креозотом, смазками и технической, черной, водой. На телеграфных
столбах копоть, словно бы чугунке уже лет сто, как минимум, а не считанные
годы. Даже доски обшивки водонапорной башни – смуглые, как подкопченные. А вот
привычной для двадцать первого века плотной паутины проводов еще нет. Век
электричества еще не наступил.
Слева
осталось депо. Здоровенный, на четыре паровоза, кирпичный ангар с собственной
котельной и мастерской. Станки, естественно, на паровой тяге: в пристройке
установлен отдельный двигатель. Все по последнему слову техники. Такое депо и
какому-нибудь Лондону не зазорно иметь будет.
И вот
паровоз медленно и плавно вкатил состав под крыши над пассажирскими перронами.
Копеечный вокзал – кирпичный замок в псевдорусском стиле – толпа людей, флаги,
оркестр и множество в по-летнему белых мундирах городовых. Я терялся в догадках
– не каждый же состав у них тут так принято встречать?! Это ведь не морской
порт, где большие корабли провожают и встречают в торжественной обстановке.
Обычный вокзал в российской, в сибирской даже, глубинке. В провинции. Обычный
состав. Обычные пассажиры…
Поезд
остановился, проводники занялись отпиранием дверей, а на перрон повалила
прямо-таки огромная толпища публики. Важные господа в мундирах с орденами,
дородные купцы с лентами наград, дамы в шляпках, офицеры… И, что самое чудное –
множество простого люда. Да, празднично наряженного, но простого. Рабочие в
картузах и пиджаках, приказчики в шелковых рубахах, крестьяне даже. Тетки в
платочках, татары в национальных одеждах, дети всех мастей… Раздвигая толпу к
нашему вагону примаршеровали солдаты с духовыми инструментами – оркестровая
рота томского гарнизона – и тут же, повинуясь жезлу дирижера, заиграли что-то
бравурное. Полицейские стали освобождать от публики ближайшее к дверям нашего
вагона пространство.