Начавшийся вскоре поход на север вообще превратился в комедию, в
бродячий цирк шапито. Это если смотреть с позиции стороннего
наблюдателя. Могу точно сказать, что кому-кому, но Гремиславу
совершенно точно смешно не было. Дело в том, что стоило лишь нашим
воинам обнаружить в лесу свежие следы зверя, увидеть замаячившую
тень кабана или оленя, да или просто что-то кому-то могло
почудиться – и целые отряды растянувшегося на марше войска с
азартом и шумом бросались охотиться за этой добычей. При этом они
на многие километры рассыпались по всему лесу и уже потом вождю
приходилось тормозить весь наш «табор», чтобы дождаться
«спринтеров», а иногда и часами напролет искать их в чащобах.
Охотничий энтузиазм наших местных трапперов поостыл и ситуация
более менее стабилизировалась лишь после того, как Гремислав к
каждому драговитскому роду приставил по десятку луговских лучников,
обещая стрелять стрелами в спины срывающихся таким образом
поохотиться. Кто эту идею подсказал Гремиславу, думаю, объяснять не
надо. К тому же и наш волхв Яролик также находящейся в походе,
посулил на головы этих «спринтеров» всевозможные небесные кары. Все
вместе это позволило немного подтянуть дисциплину нашего бродячего
«табора». И это хорошо, главное, чтобы как в том фильме, он не ушел
в небо.
Глава 3
Войско Гремислава пересекало наши
северные земли раскинутые по бескрайним лесам, в чем-то даже
прекрасных в своей первозданной дикости. Армия продвигалась
медленно, двигаясь главным образом по непролазным лесным тропам.
Красивые, но, к сожалению, редкие луга были покрыты сочной зеленой
травой и полевыми цветами. Но совсем другая картина открывалось в
местах драговитских поселений. Там мы встречали только разрушения,
пепелище и смерть. Вокруг валялись костяки коров, овец и прочей
домашней живности рядом с растерзанными, изуродованными трупами не
погребенных и не кремированных людей – все больше женщин и детей.
Бывшие хижины, другие строения были разрушены и преданы огню.
Лагерь на ночь, по своему обыкновению, войско разбило прямо в
лесу, рядом с небольшим озерцом с пригодной для питья водой. Лично
я добрел сюда на морально-волевых, переставляя ноги из последних
сил. Тяжело дыша, с немалым облегчением стянул с себя заплечный
мешок, оружие и доспехи, побросав все это в траву. Прошли-то в
общей сложности два десятка километров, а после зимы позабывшее о
подобных переходах тело уже устало, отчетливо ощущалась боль в
плечах и в пышущих жаром спинных мышцах. По собственному опыту я
знал, что первые дни похода всегда самые тяжелые, но уже очень
скоро, когда втянешься, то переносить все тяготы походной жизни
станет заметно легче.