Тишина.
Сколько времени она пролежала рядом? Беззвучно.
Неощутимо.
Кай выдохнул, облизнулся и почувствовал на губах
соленое.
Привиделось, наверное.
Он не любил и боялся, когда начиналось такое. Уж
лучше по честному надраться пьяным и упасть мордой в стол,
чем чувствовать, как весь мир меняется, плавясь, как
воск.
Он выждал еще немного, чтобы удостовериться, что
рядом с ним на островке точно никого нет, потом скользнул
обратно в камыши, бесшумно и осторожно. У края болот его
ждала Стрелка.
***
Чума долго слушал его, хмурил брови. Вернувшиеся с
утра дальней дорогой соглядатаи подтвердили -
предводительствует войском арвелевский бастард.
- Судьба, - сказал Чума.
И еще:
- Надеюсь, он не похож на отца.
Известие о королевской армии всколыхнуло всю
крепость. Теперь она напоминала разворошенный палкой
муравейник. Разговоры, оживленный гогот, выкрики - у этих
людей за плечами уже было несколько побед.
Каждая - кирпичик в стену власти болотного
лорда.
Кай стоял на самом верху донжона, глядя во двор.
Чума кое-как вылез вслед за ним, кутался в теплый плащ. Сивые
его волосы трепал ветер.
Он-то не боялся.
Кай все думал, что надо пережить и каким сделаться,
чтобы спокойно глядеть в лицо опасности, воспринимая ее так
же спокойно, как игру в шахматы.
- Ты побит, - вот что часто слышал он зимой,
отдавая ферзя, ладью и горсть пешек. - Зарвался. Чем ты думаешь,
мальчик?
Потом его брали за шкирку и объясняли, что надо
так, так и так.
И снова.
- Ты побит.
Чума играл в шахматы, как играла бы змея.
Спокойно. Учитывая все возможности. Выжидал момент и кидался
молниеносно, без промаха. Воевал он так же.
- Видишь ли, я просто не могу проиграть, - сказал
он как-то. - У меня нет руки, я больше не усижу в
рыцарском седле, но это неважно. Секрет в том, что надо
использовать все шансы. Любые. Каждый шанс, который
предоставляет тебе судьба.
Здесь для него нашлась целая крепость тех, кто мог
сражаться. Только направь их.
За Чумой они бы не пошли. Шли за Каем, болотным
лордом, сыном их разбойничьего божка.
Чума использовал все шансы. Он не верил ни в богов,
ни в полуночных демонов, ни в любовь, ни в ненависть, ни в
примирение врагов.
Зато он знал, что делать с теми, кто верит.