Стукнул засов, в щель просунулась растрепанная
женская голова. Из натопленного помещения повалил пар,
запахло едой и сладковатым скотьим духом. Пронзительные вопли
стихли.
Кай отстранил женщину и вошел, хрустя сухой
соломой. В углу, за загородкой топталась коза, с печи
уставились на пришельца три пары блестящих глаз, круглых от
любопытства.
Грубо сколоченный стол, сундук вместо лавки,
лестница из горбылей прислонена к темному проему, ведущему на
чердак.
Небогато.
Кай сунул хозяйке архенту, скинул плащ и сел за
стол, задвинувшись в угол, в самую тень. Масляный светильник
чадил и потрескивал, освещая в основном сам себя.
Разглядев серебряную монету, женщина успокоилась и
захлопотала вокруг позднего гостя - выставила перед ним
чистую миску, протерев ее передником, наскребла овсянки из
горшка, отрезала ломоть хлеба.
Кай принюхался, повертел носом. В последнее время
он ничего толком не мог в себя запихать. Есть хотелось
ужасно, но вид пищи вызывал отвращение. Хлеб - и тот в горло
не лез.
Пока он ковырял овсянку, залитую духовитым козьим
молоком, хозяйка накинула кожух и вышла во двор, обиходить
кобылу.
Дети на печи зашевелились, повысовывали головы,
начали шушукаться. Кай глянул на них равнодушно, зачерпнул
каши, попробовал проглотить.
Не лезет.
- Слушай, свари мне супу, - попросил он,
дождавшись, когда стукнет дверь. - Я тебе дам еще денег, много.
Супу хочется.
Накатила усталость, такая сильная, словно он не
ехал неделю по относительно ровной дороге, а тяжко работал.
Тело болело, как избитое.
Хозяйка пожала плечами, кивнула. Поковырялась в
ивовой корзине, достала несколько луковиц, муку из ларя.
Пряностей в этом бедном доме, конечно же, не
водилось.
Коза в углу возилась, постукивала копытами, дергала
солому из подстилки.
- Одна живешь, - сказал Кай, чтобы не молчать. -
Что так?
- Муж с борти упал о прошлом годе, - неохотно
ответил женщина, стуча ножом. Резко запахло луком, Кай
поморщился. - Сгорел в единый месяц. А чего тебе?
- Как же ты тут одна справляешься?
- Да пропросту, что же сделаешь. Зимой тяжко, но
держимся, а дров свекор подкинул.
Жареный лук шкворчал в масле, в горшок сыпанули
муки.
Дети заныли, подталкивая друг друга локтями и
норовя соскочить вниз.