Нурбахар любила дочерей, но в последнее время Мейлишах и вовсе
перестала ценить ее. Каждый раз их разговоры перерастали в ссоры, и
этому не было видно конца.
— Ты обвиняешь мою дочь во лжи, Нурбахар? — громко проговорил
Осман, после чего аккуратно обхватил лицо дочери, заставляя ее
взглянуть ему в глаза и задал вопрос, которого Мейлишах и ждала. —
Прошу не плачь, а расскажи что произошло?
— Гюлершах пыталась избавиться от меня, заперев в хаммаме. Я... я
провела там долгое время... мне было так плохо... Если бы не
шахзаде Мурад, я бы... сейчас меня бы здесь не было, Повелитель...
— спокойно проговорила девушка, проведя рукой по щеке, стирая
слезы. — Но матушка мне не верит, твердит, что Айка-султан на меня
плохо влияет. Мне страшно... я прошу вас, защитить меня от них! Они
смерти моей хотят, отец...
Султан нахмурился, взглянул на Нурбахар, затем поднялся, поднял на
ноги дочь и, проведя рукой по ее волосам, поцеловав ее в лоб,
указал на дверь. Мейлишах на это и рассчитывала. Теперь ее
обидчикам придётся туго.
— Ничего не бойся, Мейлишах. Ступай к себе в покои. — Проговорил
султан Осман и, дождавшись, когда дочь покинет покои, прошел к
Нурбахар-султан, хватая ее за подбородок. — Я тебе говорил следить
за дочерьми?! Почему ты меня не послушала?!
— Повелитель...
— Я задал вопрос, Нурбахар! Ты в первую очередь должна следить за
тем, что творится между дочерьми, вместо того, чтобы оговариваться
Айку-султан.
— Я... я понимаю, что была не права. Я упустила, но этого больше по
повторится... — Проговорила женщина, глядя в полные ярости глаза
султана.
Она знала, что её дочь лгала отцу. Нагло лгала, отчего страдала в
первую очередь сама Нурбахар, но она собиралась вывести дочь на
чистую воду. Мейлишах с детства проводила много времени рядом с
шахзаде Мурадом и Айкой-султан, и та уж точно не стала сдерживать
себя и научила юную наследницу тому, что знала сама.
— Может стоит... выдать Мейлишах замуж? Все же, она уже не
ребенок.
— Нет.
— Осман, любовь моя, но ты же не сможешь быть всегда рядом с ней.
Подумай об этом. В Совете много пашей и....
— Я сказал, нет! Уходи. Лучше займись дочерьми.
Нурбахар поклонилась и вышла из покоев, оставляя султана одного. Он
не знал кто прав в той страшной ситуации, но нужно было выяснить
кто во дворце желал зла его любимой дочери.