— Гюлершах-султан? — проговорил
мужчина, чуть улыбнувшись, на что девушка чуть прищурилась, словно
пыталась узнать его. — Вы наверняка не помните меня, когда вы
родились мне едва ли исполнилось семь лет. Мое имя Мустафа.
— Верно. Не помню. Добро пожаловать.
— Равнодушно бросила она, затем обратилась к Шахиру-аге. —
Обязательно подготовь ткань, которую я показывала тебе вчера.
Завтра утром ты должен отдать ее Райхане.
— Как прикажете, госпожа!
Мустафе было неприятно находиться
среди всего этого, но хотелось взглянуть на то, как же за долгое
время изменилось все вокруг. Если дочь султана Османа вела себя,
как госпожа, то что же стало с Нурбахар-султан? Как сейчас выглядит
шахзаде Мурад? Жив ли? А его мать, чьего имени Мустафа уже не
помнил. Он направился следом за Шахиром, смотря по сторонам и
пытаясь не думать о том, что когда-то был во дворце единственным
ребенком. Рамля-султан стала первой дочерью султана Ибрахима,
которая часто гостила во дворце. От того и Мустафа был любимцем
всех, начиная с покойного султана, заканчивая девушками в гареме.
Теперь же... Мустафа был чужим.
— Если что-то понадобится, дайте
знать, эфенди. — Проговорил Шахир, после чего слуги распахнули
двери в покои, которые уже подготовили к приезду гостя.
— Хорошо, Шахир-ага.
Мустафа прошел в покои. Двери за ним
закрылись, и он наконец-то смог выдохнуть с облегчением. Встреча с
султаном Османом, после стольких лет давалась ему тяжело. Он будто
бы шагнул в прошлое, но не в то, где все были счастливы и рады.
Напряжение исходило от всех. В том числе и от слуг. Шахир не сказал
ни слова, пока они шли по коридорам. Значило ли это уважение или же
наоборот, знал лишь сам евнух.
*** *** *** *** ***
— Он такой... высокий... — Мейлешах
запрыгнула на скамью, показывая рост мужчины, с которым видела отца
в саду. — У него волосы цвета пшеницы и вьются... Они так
поблескивали на солнце... А еще борода, но не густая, как у
Повелителя, а... чуть меньше и темнее, чем его волосы. Жаль, что я
была слишком далеко и не увидела его глаз...
— Значит, он красив? — Туран
смотрела на сестру, пытаясь понять что же за гость прибыл во
дворец.
Их девичьи разговоры прервала
Гюлершах. Она ворвалась в покои, бросая взгляды на сестер. Они
сразу же замолчали, зная, что Гюлер не одобряла такие их разговоры.
Любовь ей была чужда, так же как и внимание. В последнее время она
чаще грустила, а все потому что Нурбахар-султан, их мать, чаще за
ужином говорила о том, что старшей дочери пора замуж. И теперь,
появление гостя во дворце ее волновало. Она взглянула на Туран,
затем на Мейлишах и нахмурилась, лишь взглядом показывая, чтобы
младшая спустилась и вела себя достойно.