— О, Аллах, дай мне сил справиться
со всем этим! — выдохнула Мейлишах, поправляя фероньерку перед
зеркалом.
— Молись, сестренка, молись! За
твои-то проступки нужно это делать часто... нет, зная тебя, даже
очень часто. — Рассмеялся, вошедший в покои шахзаде Мурад.
— Ах ты! Знал бы ты, как мне сегодня
краснеть пришлось перед матушкой, не говорил бы так.
— Знаю, она уже говорила моей
матушке о том, что я на тебя плохо влияю.
— О, Аллах... Что ж, шахзаде, можете
сопроводить госпожу до покоев Повелителя! Разрешаю! — рассмеялась
она, поклонившись Мураду.
— Госпожа Мейлишах-султан, прошу
вас! — он, опираясь на трость, медленно повернулся к двери, давая
девушке выйти первой.
Они вышли из покоев как раз вовремя.
Туран-султан и Гюлершах-султан уже были готовы и тоже направлялись
в покои отца, где состоялся праздничный обед в честь приезда гостя,
о котором во дворце почти никто не знал.
Угощений было неимоверное
количество. Самые разные. Султан любил обилие лакомств, а возможно
просто хотел угостить всем этим Мустафу или же... показать свою
власть. Но ведь раньше Осман никогда даже не думал о том, чтобы
хвалиться своим превосходством над всеми. Он восседал во главе,
ожидая, когда все соберутся. Мустафа сидел по левую руку от
Повелителя. Падишах сам приказал сесть рядом с ним, в то время, как
раньше это место возможно принадлежало кому-то из его семьи... к
примеру, шахзаде Мураду. Двери покоев раскрылись и в них вошла
Гюлершах-султан, поклонилась Повелителю, бросила полный ненависти
взгляд на Мустафу, после чего прошла на свое место. Следом вошла,
наверное, самая тихая из девушек – Туран-султан, она поклонилась,
но не стала даже смотреть в сторону гостя, чем вызвала легкую
улыбку на его губах. Следом вошли шахзаде Мурад и Мейлишах-султан.
Они поклонились, после чего девушка сразу же бросилась в объятия
султана Османа. Мустафа видел, как она любила отца, и какие чувства
испытывал падишах к дочери. Он любил ее больше всех, и то, что в
саду султан сказал о любви к дочерям – ложь. Его любимицей была
Мейлишах. Она села по правую руку от султана Османа, поглядывая на
гостя исподлобья. Шахзаде Мурад, сильно хромал на одну ногу,
опирался на трость и чуть морщился, но все же шел. Он сел рядом с
Мустафой, кивнул ему и улыбнулся, когда гость сделал то же в
ответ.