— Я ничего не слышала и не видела, при одном условии... — бросив
хитрый взгляд на ладонь мужчины, крепко сжимающую ее руку.
Он разжал пальцы, убрал руки за спину и приготовился слушать. Быть
прислугой для юной госпожи было бы мерзко, но что еще оставалось?
Они оба знали к чему приведет неповиновение.
— Я слушаю вас, госпожа.
— Вы будете рассказывать мне все, что происходит в зале Совета,
Сулейман.
Кивнув, соглашаясь, он проводил девушку взглядом и направился прямо
по коридору, прокручивая в голове слова, сказанные Мейлишах. Пройдя
в свои покои, Сулейман сел за стол и принялся писать письмо матери.
Она должна была вразумить Мустафу. Только она могла это сделать, но
написать ничего не получилось, потому что нужно было разобраться во
всем самостоятельно. Ударив кулаком по столу, он шумно выдохнул.
Теперь, проблемы Мустафы – были еще и проблемами Сулеймана.
***
— Что ты сказал?! — переспросил
султан Осман, желая услышать что-то другое, но Сулейман был верен
своим словам.
— Повелитель, я понимаю и принимаю желание госпожи познавать что-то
новое, но... Я ведь не желал ей ничего плохого, никогда прежде не
говорил ни слова, и я ни в коем случае не хотел бы говорить о том,
что это как-то оскорбило меня. Не подумайте, что я жалуюсь, но...
угрожать мне казнью...
— Чем ты можешь подтвердить свои слова?
— Угур и Кылыч стояли на страже покоев Мустафы-паши, они слышали
весь наш с госпожой разговор.
Султан резко поднялся на ноги, бросил свирепый взгляд на Сулеймана,
затем бросил сухое «за мной» и направился к дверям. Он был зол. Его
любимица все чаще расстраивала его. Было немного волнительно, что
Мейлишах расскажет свою правду, и тогда султан прикажет казнить
Сулеймана, но он надеялся на свою правду. Они шли быстрым шагом в
сторону гарема, за которым находились покои всех женщин,
относящихся к династии. Сулейман остановился у больших дверей,
разделяющих гарем и остальную часть дворца.
— Я разрешаю тебе войти в мой гарем, но не думай, что можешь
смотреть на моих женщин. — Сухо проговорил султан Осман, после чего
мужчина перешагнул порог и направился за Повелителем.
Миновав длинный коридор и поднявшись по лестнице, они прошли
несколько дверей, и султан, не желая ждать, когда ему откроют, сам
распахнул двери в покои Мейлишах. Напуганная девушка вздрогнула,
поднимаясь с тахты и кланяясь Повелителю. Ее взгляд метнулся к
Сулейману, но тут же упал на письмо, лежащее на постели. Что-то в
ее взгляде показалось мужчине подозрительным, но он не мог стоять
думать об этом, пока решалась его жизнь.