Где-то вдалеке, в деревушке за медленной
рекой, прокричал петух. Со стороны складских помещений потянуло
живицей и сосновой стружкой – там явно были деревообрабатывающие
мастерские.
–
Сам виноват, Генка, – вдруг тихо сказал мне Кузька, воровато
оглянувшись вокруг, – зачем споришься с ним, когда он трезвый? Вот
теперь пожалуй на СТК.
–
И что мне будет? – спросил я, так как совершенно не представлял,
что такое СТК и что мне там будут делать. Надеюсь, смертная казнь
за бросание шланга в этом мире не предусмотрена.
–
Да откуда же я знаю? – раздраженно пожал плечами Кузька, – ты
главное, когда на перед СТК выйдешь, стой ровно, смотри в глаза
Виктору и не спорь. Понял?
Я
кивнул.
–
Тогда пошли быстрее, – поторопил меня Кузька и мы зашагали по одной
из дорожек.
По
дороге на СТК встречались люди. Мимо нас прошли две девушки, судя
по вполне развитым формам – примерно лет семнадцати, они кивнули
моему сопровождающему и посмотрели на меня заинтересованными
взглядами. Я улыбнулся им, но ответной реакции не последовало:
девушки фыркнули и отвернулись. Они были одеты в одинаково
некрасивые мешковатые блузы из какой-то дешевой ткани, и грубоватые
юбки ниже колена, которые сильно укорачивали и без того
коротковатые ноги. Но, похоже, девушек это совершенно не смущало.
Затем нас обогнал какой-то пацан, он был в такой же грубоватой,
словно с чужого плеча, блузе, в бесформенных шортах и босой. Следом
мы встретили ещё несколько человек и все они были одеты примерно
также.
Мы
направились прямо к зданию.
–
Вытри ноги, – велел мне Кузька и я замешкался, сперва не поняв,
чего он от меня хочет. Но затем я увидел перед входом, на крыльце,
большую мокрую тряпку.
Я
дисциплинированно пошаркал по ней ногами. Кузька, очевидно,
удовлетворился, потому что велел:
–
Ну сколько можно? Чегой ты возишься!
Я
не стал акцентировать внимание на том, что это сам Кузька
спровоцировал санитарную остановку и покорно вошел
внутрь.
Неожиданно, внутреннее убранство здания
оказалось более нарядным, чем снаружи – огромная, покрытая бордовым
ковром, мраморная лестница вела на второй этаж. По бокам от
лестницы параллельными рядами друг напротив друга стояли по большой
напольной вазе с живыми цветами и камышом, по две псевдоантичные
гипсовые статуи львов и быков, и по два фикуса в кадках. На
выбеленных стенах висели дешевые портреты Карла Маркса, Ленина,
Сталина и ещё каких-то деятелей (я их всех не знал даже). От
лестницы в стороны отходило два коридора, но что там было дальше, я
не развидел.