Подружки короткими перебежками
подобрались как можно ближе, затаившись среди надгробий за спинами
собравшейся толпы. Им видны были только ритмичные взмахи лопат и
макушки мужиков над краем могилы. Ну и глубоко же вход!
Вскоре подоспели люди в респираторах
и белых костюмах вроде того, что надевал папа, когда опрыскивал
огород от жуков. Из ямы сначала вытащили какие-то черные доски, а
следом на стропах вместо стеклянного гроба появился грязный, гнилой
ящик в лохмотьях бурой обшивки. Толпа расступилась, подалась назад,
зароптала.
Анка даже с расстояния нескольких
метров почувствовала отвратительный, ни с чем несравнимый смрад и
отшатнулась. Подружки шарахнулись тоже, зажимая носы подолами
платьев.
Как во сне девочка видела тетю Лену
– Миросину маму – которая с глухим стоном вцепилась в грязный ящик
и потащила его на себя, и дядю Игоря – папу – который принялся ее
от ящика отдирать. На помощь подоспели люди в защитных костюмах,
что-то сдавленно кричали, неприлично ругались, требовали разойтись
к чертям, но тетя Лена словно приросла к смрадному ящику. И только
выла.
Когда руки ее, наконец, разжались,
гроб закачался на канатах, раздался влажный хруст и… днище
развалилось. Сквозь бешеный стук и гул в ушах, Анка едва расслышала
визг девчонок и быстрый шелест ног. Удрали. А оцепеневшая Анка
глядела, как из черного нутра гроба, споднизу что-то…
рождается…
Сначала, подобно околоплодным водам,
вниз обрушился небольшой водопад серой, маслянистой жижи, а следом
появилось то, что осталось от Мироськи. Фиолетово-черное, отекшее
и, одновременно, сморщенное, замотанное в грязные кружева. Она
повисла, выгнувшись в пояснице, вниз головой. Отпавшая нижняя
челюсть, ощерившаяся мелкими желтыми зубами, захлопнулась, вызвав
ассоциацию с поймавшей муху лягушкой. Пустые глазницы, заполненные
чем-то студенистым, смотрели прямо на Анку. Тряпки расползлись,
высвобождая руки, которые под силой тяжести тоже потянуло вниз, но
заклинило на полпути. Казалось, Мирося с мольбой тянется к ней. А в
следующий миг она выскользнула из «чрева» и плюхнулась на дно
могилы, подняв фонтан брызг.
Время стремительно побежало вперед,
словно в старых черно-белых фильмах, где все куда-то спешат и
суетятся. Тетя Лена осела на руках мужа в глубоком обмороке. Он,
рыдая, пытался оттереть ее лицо от жирных брызг. Толпа беспорядочно
бурлила. Спешил фельдшер с чемоданчиком. Местные мужики,
подрядившиеся раскопать могилу, скрючившись, выплевывали за
деревьями души. Люди в белых комбинезонах что-то глухо орали им
сквозь респираторы. В конце концов, двое из них спрыгнули в могилу
и вскоре подняли наверх черный, маслянисто блестящий мешок с
молнией, в котором скользко перекатывалось что-то...