Родственники смущенно отводили
глаза, переглядывались. Бабушка поджала губы и украдкой
перекрестилась, а тетя Света притянула Анку к себе, усадила на
пухлые колени и успокаивающе произнесла:
- Мирослава с ними поедет, не
переживай.
- Как это? – удивилась Анка.
- А вот так. Заберут деточку с собой
и на новом месте положат. Будут так же приходить, цветочки
приносить, игрушки…
- Да, может, не разрешат еще, - с
непонятной для Анки надеждой отозвалась бабушка, - совсем мало
времени прошло. Разве можно ее так скоро… ворошить.
- Разрешили уже, - ответил папа, -
Игорь обо всем договорился. В понедельник должны поднять, в цинк и
на самолет. Он с ней полетит, а Лена с детьми позже приедет…
- А можно с ней … попрощаться? –
спросила Анка, едва сдерживая слезы облегчения и грусти.
- Конечно, Анют! – нарочито бодро
ответил папа и подмигнул ей в полутьме, - Завтра же провожу тебя,
цветов нарвем. Я в сторонке постою, а ты поговоришь напоследок с
подружкой…
Когда на следующий день они пришли
на кладбище, нагруженные конфетами и луговыми цветами, Анка
растерялась. Вместо серого склепа – лес с каменными, железными и
деревянными возвышениями. Вместо стеклянного гроба и свечей –
земляной холмик в окружении поблекших венков. Следуя папиному
примеру, она в замешательстве уложила свой букет прямо на холмик,
на тарелочку конфеты, но так и не поняла, как прощаться с
Мироськой, не видя ее. Неужели разговаривать с дурацким
изображением на белом мраморе, совсем не похожим на ее подругу?
«Наверное, склеп под землей, и
туда не всем разрешено ходить!», – догадалась она и решила,
что созовет для храбрости девчонок и подкараулит, когда Мироську
будут выносить. Вот тогда и попрощается по-настоящему.
…
Анка заворочалась, отлепилась от
окна и потянулась к подстаканнику за водой. Теплая, противная,
несмотря на то, что кондиционер шарашил на полную. За окнами все
тот же унылый полумрак. Черное, грозовое небо впереди, потрепанный
лес, грязная Суя, Макс, похлопывающий ладонью по рулю в такт радио…
Тоска…
…
Половина деревни вышла на улицы и
двинулась вслед неприметному фургончику с табличкой на лобовом
стекле «груз 200». Уже потом, спустя много лет Анка поняла, что не
скорбь и стремление поддержать Миросиных родителей вело людей на
кладбище, а простое алчное любопытство – посмотреть, как оно будет?
Ведь при них вытащат на свет божий то, что должно было бы на веки
вечные остаться скрытым, тайным, запретным…