— Вставайте. — Остановился возле
женщины и протянул руку.
Та тут же распахнула глаза и часто
заморгала, удивленно уставившись на протянутую ей ладонь в черной
кожаной перчатке.
— Ну же, хватайтесь. — Март несколько
раз сжал и разжал пальцы. Но, очевидно, у женщины не осталось сил
даже на то, чтобы приподняться. — Давайте, — вздохнул он, сам
обхватил ладонь в толстой вязаной рукавице и, поддержав еще и под
локоть, помог несчастной подняться.
— Уф-ф… — выдохнула женщина, вновь
обретя вертикальное положение. — Спасибо вам, мо… — И обмерла,
вскинув на него глаза.
Видимо, она собиралась сказать
«молодой человек», но так и не договорила.
Когда Мартин наклонился, спасающий от
снега капюшон упал на глаза, и он сбросил его на плечи, чтобы не
мешался. Собранные же в короткий хвост волосы не скрывали мочку
уха, на которую теперь и уставилась в ужасе женщина.
Март не носил серьгу-ограничитель
магии вот уже три года, но, как и у других темных, отверстие,
оставшееся после нее, даже не думало зарастать. А в Реонерии любой,
кому было больше трех лет от роду, знал, что означает такой след и
от чего он остался.
Женщина вздрогнула и отшатнулась. Та
самая рука в вязанной рукавице, которой совсем недавно касался
Мартин, помогая ей подняться, взметнулась ко лбу, вычерчивая
защитный знак.
— Дремучие люди, — фыркнул подошедший
Гилберт. И женщина замерла, не окончив движение; во все глаза
уставилась на новое действующее лицо. Белый маг сгримасничал. — Да
не действует это на них, только злит!
Лицо горожанки побледнело.
Март мысленно выругался. Подхватил
Гилберта под руку и потащил за собой к выходу с пристани.
— Пошли, помощничек.
Юноша-носильщик, которого Поллоу
успел нанять, пока Мартин отвлекся, с готовностью потащил вслед за
ними внушительный багаж белого мага.
— Еще раз, — холодно повторил Март,
уперев ладони в столешницу и практически нависнув над собеседником,
инстинктивно вжавшимся в спинку своего кресла, — только теперь
что-то более внятное, чем «ничего не знаю, так получилось».
Дейл Хорес, глава местной Гильдии
магов, судорожно сглотнул и в очередной раз мученически скосил
глаза на золотое кольцо-печатку на пальце настойчивого визитера.
Такие кольца имелись лишь у немногих приближенных к королю — знак
высочайшего доверия его величества и права говорить от его имени.
Дома Мартин никогда не носил свое — в столице его знали в лицо, и
его положение не требовало доказательств. Здесь же, чтобы хотя бы
попасть в кабинет начальства, ему пришлось тыкать печаткой в нос
буквально каждому встречному магу. Белому магу.