-
А давай поженимся? – спросил Иван.
Лида замерла, то ли подбирая слова, то ли
переваривая услышанное.
-
Не сейчас, - добавил, обняв ее Иван, - осенью. С уборкой закончим,
и до первого снега свадьбу сыграем. Гостей позовем, я тебя перевезу
в хату. Генку попросим, он на своем ЗиСе все приданое за одну ходку
оформит. А?
-
А давай сейчас? – вдруг предложила Лида.
Иван рассчитывал удивить ее, но не меньше
удивился в ответ. Будь это бокс, на судейских карточках счет был бы
1:1.
-
Прямо сейчас? – на всякий случай переспросил он.
-
Ну не сию минуту, - улыбнулась Лида, - а завтра, послезавтра, через
неделю. Подадим заявление на ближайшую свободную дату. Ты все равно
лучше меня не найдешь. Я могла бы, но что-то мне подсказывает, что
не стоит.
Иван попытался сграбастать ее в объятия, но
Лида ловко увернулась.
-
Мне пора. Жорж строго-настрого наказал открыться сегодня вовремя –
в станицу с этой суматохой столько гостей повалит, а у нас и так
ближайшие дни уже под завязку расписаны.
-
Мне-то стрижку сделаешь? Модельную - по блату? – рассмеялся Иван, -
а то, оказывается, женюсь. Лохматым мужикам в ЗАГСе, говорят,
выдают некрасивых жен.
Лида уже садилась на велосипед.
Обернулась.
-
Сделаю! – рассмеялась она, - обязательно сделаю! И бороду оформлю,
как у Карла Маркса, только ты отрасти ее сначала!
И,
налегая на педали, покатила обратно в Динскую.
Иван тепло смотрел ей вслед.
А
за его спиной во все глаза пялился Виктор. Да это же его бабушка,
Лидия Антоновна. Сомнений быть не могло. Но только она умерла в
пятьдесят девятом, девятнадцатилетней, совсем еще молодой, толком и
не успев побыть Антоновной, так и оставшись для всех хохотушкой
Лидой. Она тогда только родила дочь – маму Виктора, а воспитывала
ту уже тетка, старшая сестра Лиды. А тут живая. Что, и это какой-то
спектакль?
Витяй сел на землю, обняв колени руками. Если
человека долго бить, в какой-то момент он перестает чувствовать
боль. Если ему, как из шляпы фокусника, одно за другим предъявлять
чудеса, он начнет воспринимать их, как должное. Виктора никто не
бил, поэтому физически он чувствовал себя сносно, а вот пищи для
ума оказалось с избытком. Поэтому он просто сидел и смотрел на
виляющий зад собственной бабушки, крутящей педали велосипеда. Ну
бабушка. Ну умерла давно. Что такого? А это, наверное, дед. Он тоже
умер, но недавно. Бывает. А зад у ба и вправду отменный.