И уж очень забавные штуки выделывал этот маг. Марк,
рукоплескал его «волшебным» трансформациям и фейерверкам; удивлялся кроликам и
голубям, появляющимся из рукавов; кричал и радовался, охотно расставаясь с
медной монетой, а то и с кошельком, поскольку местному ворью тоже нравилось,
когда на представление, собиралась большая толпа. Так что, юноша, подглядывая
за ним, и вспоминая примеры из Книги, самостоятельно пытался что-то такое же
повторить. Иногда даже получалось. Хотя, чаще выходило что-то совсем неожиданное
и смешное, типа мыльных пузырей или вовсе опасное, вроде опаленных внезапной
вспышкой, пальцев. Но суть в том, что упорные попытки юноши открыть в себе
талант к магии, не остались незамеченными.
Однажды этот самый маг, а это был никто иной как… тот самый
Альфуций Денстермиль, который, оказывается тоже наблюдал за любопытным юношей,
не пропускающим ни одного его представления, пришел к его мачехе и долго с ней
о чем-то разговаривал. В результате долгих переговоров и обещания постоянной
скидки на свежий улов в обмен на рекламу, Марк начал ходить в
церковно-приходскую школу, где упомянутый маг, под бдительным оком местного
викария, читал лекции по естествознанию и основам волшебства.
Марк оказался чрезвычайно способным и жадным до знания, он
схватывал все, что называется, на лету. Буквально. Он легко мог поймать не
глядя жужжащую муху и произведя несложную манипуляцию, создать любопытную
конструкцию из нее и подобных ей незадачливых подружек, пойманных ранее,
суровой нитки и нескольких капель клея, сваренного из рыбьих хрящей и запустить
бумажного дракона.
Однако, спустя пару месяцев, произошел казус. Имея
безудержную тягу к подобным экспериментам, Марк очень удачно зашил брюхо
разрезанной на уроке естествознания лягушке. Да так ловко, что она возьми и оживи!
Прыгающая по партам пупырчатое земноводное вызвало дикий восторг у других
школяров и удивленную улыбку Альфуция, проводившего занятие. Но, почему-то
привела в ужас толстого викария, заглянувшего в класс на шум. Викарий увидел в
оживлении жабы запрещенную некромантию, настрочил кляузу и поехал на ослике в
город, ябедничать в «Святой отдел расследований еретической греховности». Что
грозило вызвать очень неприятную проверку в приходской школе.
Альфуций не стал ждать инквизиторов и послал голубя с письмом
в Верховный Совет Магов. В нем он, разумеется, несколько приукрасил таланты
Марка. Но уж очень ему не хотелось мерить испанские сапоги и обниматься с
железной девой, если святые отцы всерьез возьмутся за него. А они могли.