Знали бы, чем то
обернется...
Но вот настал для Тамира день
прощания с отчим домом и с Елаширом. Матушка снарядила чадо в
дорогу. Ехать ему предстояло с купеческим обозом до самого
Старграда, где ждал Радим.
У матери уже и слез не осталось
плакать, отец весь словно сжался, за вечер состарившись на десяток
вёсен, а у сына сердце рвалось между мечтой и долгом. Елашир, что?
То ли дело могучий многолюдный Старград!
Вот уже щёлкнули кнуты,
головная телега медленно тронулась, но тут на площадь въехал
крефф.
Парень не первый раз видел
наставника Цитадели, но сызнова удивился тому, какой тот
оказался... неживой. Лицо застывшее, а вот глаза... эх, и злые они
были! Шумная площадь стихла. Колдун обвел тяжёлым взглядом смолкших
людей и, не обронив ни слова, направился в дом
посадника.
– Принесли его псы, не мог
позже приехать! – выругался в сердцах хозяин обоза и, скрепя
сердце, велел распрягать лошадей, всё одно, покуда крефф в городе,
уезжать строго-настрого запрещается.
Весь день недобрым словом
поминали купцы и горожане сына лавочника – Жупана, что сдуру
утонул, доставив соотчичам немало хлопот. Когда солнышко на весну
поворотило, поленился этот пустоголовый дойти до мостков, что
соединяли два берега текущей через город речушки. Попёрся по льду.
А тот возьми да проломись под дураком, только треух овчинный
мелькнул.
Пришлось звать колдуна из
сторожевой тройки, чтобы тот своими камланиями поднял утопленника
со дна.
Ох, и матерились тогда мужики,
кроша рыхлый лёд топорами да пешнями. Никому не хотелось лезть в
студёную воду вылавливать стерву. Но понимали – ничего нет страшнее
непогребенного по обряду тела. Получишь через три дня живого
мертвяка. Будет бродить, поживы искать. Потому зло работали
елаширцы, матерились, но дело делали. Деваться-то
некуда...
Хвала Хранителям, вытащили!
Наузник отшептал со всем тщанием, тем все будто и
закончилось.
И вот, значит, явился крефф. За
Жупаном. А Жупан утоп. И схоронен уже несколько месяцев как. Спит
себе, клятый, с миром, чтоб ему провалиться.
Только пекарь Строк с женой
радовались приезду колдуна – как-никак, подарил им малую отсрочку,
задержал сына дома. Лишь парню было маетно. Он так долго ждал, а
теперь что? Опять сидеть. Пока еще крефф всех поглядит...
Эх!
Смотрины обережниковы тянулись
день за днём и, казалось, не будет им конца. На исходе седмицы
собрали, наконец, всю Тамирову улицу на небольшом пятачке перед
домом посадника. Крефф равнодушно осматривал стоящих перед ним
людей, скользя взором колючих глаз с одного лица на другое. Тамир
переминался нетерпеливо – скорей бы уж закончилось всё, да ехать...
Но колдун вдруг впился в него взглядом и кивнул: