Здесь можно не бояться Ходящих,
не бояться ночи. Вот Лесана, глупая, что не хотела сюда ехать! И
странница радостно улыбалась, вертя головой направо и налево,
однако тяжелый взгляд Клесха несколько охладил восторженный
пыл.
Соскользнув со своей кобылки,
девушка ступила на мощеный двор. Казалось, вот она – сказка! Вот
оно – чудо! Даже сердце зашлось!
Но вдруг быстрые тени
замелькали над головой и ржавый клёкот эхом полетел над Цитаделью.
Лесана в ужасе распахнула глаза и в них отразились парящие кругами
чёрные птицы. Вороны... Предвестники смерти, падальщики. Их хриплый
грай упал с неба, рассыпавшись эхом. Откуда здесь эти мерзкие
птицы? И почему их никто не прогонит? Холодный пот заструился меж
лопаток. Все знают: где кружит ворон – там ходит смерть.
Словно издалека девушка
услышала скрежет задвигаемого засова. И сердце больно кольнуло
горькое предчувствие. Будто захлопнувшиеся ворота навсегда отрезали
трёх новых насельников Цитадели от радости жизни. Там, за стенами,
осталась весна с её талой водой, первой, пробивающейся из
разопревшей земли зеленью, и синим, будто бы подкрашенным лазурью,
небом. А тут во дворе вдруг повеяло унылой осенью.
Серая мостовая. Серые покрытые
седым мхом стены, серые крыши, серые башни. Отовсюду вдруг запахло
сыростью, стынью и.... осязаемым отчаяньем, которое словно свило
гнезда в древних камнях.
Один из воронов слетел вниз и,
опустившись на крышку колодца, уставился на Лесану блестящими
переливчатыми, словно голубика, глазами. Девушка попятилась,
привычно стискивая ладонью оберег, подаренный женихом. Неужели
ворон, которого ещё называют вестником ходящих, почуял в ней скорую
жертву?
– А ну, кыш! – крикнула Айлиша
и замахнулась на птицу.
Ворон лениво снялся с места, но
улетел недалеко, опустился на один из столбов, откуда громко и
пронзительно каркнул несколько раз, словно насмехаясь над слабой
попыткой его напугать.
– Откуда они здесь? –
помертвевшими голосом спросила Лесана.
– Чего ты испугалась? –
потрепал её по плечу Тамир. – Подумаешь, птица.
Но, несмотря на эти слова, он и
сам был бледен.
– Хватит языками чесать, –
прервал разговор подошедший Клесх.
Позади креффа стоял высокий
светловолосый и светлоглазый юноша, облаченный в чёрную рубаху и
чёрные же штаны.
– Фебр, выдашь им одёжу,
отведешь к хрычовке нашей, потом в мыльню, затем к целителям, в
трапезную, а, как поедят, проводишь в крыло для первогодок и
поселишь. Быстро давай. Мы и так последние приехали.