Жёсткое лицо, заросшее колючей
щетиной, было лишено всякого выражения, а в глазах... в глазах
пустошь мёртвая. Никогда допрежь Лесана не видела такого тяжелого
взгляда. Не отражалось в нем ни чувств, ни искорки веселья, ни
любопытства, ни усталости. Ничего. И были глаза, без всякого
выражения смотрящие из-под черных прямых бровей, такими же серыми,
как пасмурное зимнее небо. И такими же холодными. А правую щеку
креффа уродовал белый рубец неровного шрама.
Взор обережника скользил по
лицам вошедших, а на Лесане вдруг остановился. В благоговейной
тишине прозвучало негромкое:
– Подойди.
Девушка оцепенела от ужаса.
Показалось ей в тот миг, будто крефф умеет читать мысли и сейчас
пристыдит ее при всех, что осмелилась задумываться о выражении его
глаз и уродстве лица.
– Сколько тебе
вёсен?
Несчастная молчала, не в силах
выдавить ни звука.
– Ты немая?
Лесана испуганно замотала
головой.
– Господин, она сробела, –
вступился отец.
Обережник на него даже не
взглянул:
– Итак, еще раз. Сколько тебе
вёсен? Сговоренная?
Проглотив застрявший в горле
ком, девушка, наконец, ответила:
– Семнадцать. Нет. Не
сговоренная.
– Я просил подойти.
Ой! Она шагнула вперёд. Но
будто невидимая упругая стена выросла между ней и креффом. Лесана
собрала в кулак всю волю, продавливая диковинную
преграду.
В серых глазах промелькнуло
удовлетворение.
– Ты когда-нибудь дралась? –
последовал неожиданный вопрос.
Девушка снова кивнула, не
чувствуя в себе сил говорить.
Взор равнодушных очей обратился
на отца.
Юрдон моргнул, не понимая, к
чему такие расспросы, и покаянно ответил:
– Господин, она спокойная
девка, но пару раз было.
Лесана виновато потупилась. Ей
ли – невысокой, мягкой, словно шанежка, с нежным румянцем на лице и
белой чистой кожей – славиться как задире? Таким более пристало
сидеть у окна с вышиванием да визжать до звона в ушах при виде
мыши. Но ведь и правда, однажды на ярмарке в соседнем селе
сцепилась с незнакомым мужиком, который пытался подрезать у матери
кошелек. Кто бы мог подумать, но тощей девчонке-подлетку достало
сил не только швырнуть вора наземь, но и ударить так, что сомлел и
в себя пришел лишь после ведра воды, вылитого на дурную
голову.
А второй раз... Второй раз она
проучила Мируту, когда он, медведище, полез на вечорках ее
потискать. А что? Ростом невелика, но женской статью вышла.
Тогда-то и осадила Лесана будущего жениха, наотмашь ударив кулаком
по лицу. Как только зубы целы остались. В тот памятный день впервые
молодой кузнец посмотрел на неё с восхищением.