Похватала воздух ртом.
«Набрал». Хозяйственный какой, всё у него в дело идёт: уши
козлиные Коню Небесному, себе окорока… то есть, он их не просто
добил и полез смотреть, кого они гоняли, а ещё и разделать успел на
мясо.
Ошарашенно посмотрела на аппетитные розово-коричневые куски, а
потом на Шийяна. Он гранат, рапайю то есть, которую я даже
уковырнуть не смогла, с хрустом сдавил, и на мясо потёк красный
сок. Шашлыки шипели. От них шёл кислый пар, и пахло всё это — с ума
сойти.
— И рапайя на гарнир хорошо идёт. Только лепёшки кончились,
придётся голое мясо есть. Ну ничего, завтра в деревне муки купим, —
и ангелоподобное существо буднично подобрало сваленные за бревном
куски шкуры, кости и копыта, которые я только сейчас заметила.
Сглотнула, опустившись на это самое бревно. Ноги как-то держать
перестали. Кентавр же весело протрусил к краю поляны и выкинул
кровавые ошмётки в кусты. Обернулся и нахмурился:
— Свайгелин, ты так переживаешь потому, что боишься, что хищники
на запах крови придут? Не бойся, тут только некофаги водятся.
Отходы их, наоборот, отвлекут.
Не могла отвести взгляд от его окровавленных рук, и он смутился,
сорвал пучок листьев и начал вытирать их. Оттёр, подошёл к углям,
наклонился, поворачивая палочку с нанизанными кусками мяса:
— Готово.
Взял у меня рапайю, раздербанил: внутри, под жёсткой кожурой,
оказалась сочная мякоть, больше похожая на грейпфрутовую. И
протянул обратно. И палочку с мясом.
Что там какие-то некофаги! Каннибализм! Эти свиночеловекокозлы —
разумная раса! И совершенно я не понимала, как пантомимой столь
сложную понятийно вещь изобразить. Особенно вот этому конкретному
кентавру. Лицо его сияло праведностью и довольством. Он так хорошо
всё устроил и мне всё объяснил — и не ждал подвоха. И хлеба не было
совсем.
Я не смогла. Взяла предлагаемое, и, вместо ожидаемого ужаса и
тошноты, только приступ слюноотделения испытала. Буркнула
мрачно:
— Не-е-ежный жиро-о-ок! Земля-я-я пре-е-е-едков! — и вонзила
зубы в пахнущий дымком, покрытый коричневой корочкой кусок.
Не спрашивай: какой там
редут,
А иди куда ведут.
Козьма Прутков, Военные
афоризмы
Просыпалась медленно, с ощущением странного телесного счастья.
Думала вечером, что не усну на новом месте, на улице да на земле —
но уснула без задних ног. Ещё и выспалась.