Ты б согласилась, Благо, моею стать женой?
Слова эти спонтанно из мыслей прорвались.
Он замолчал, поняв: свою решает жизнь.
Дух захватило деве, всем телом задрожала,
Но что ему ответить, она, конечно, знала.
– Лишь для того родилась, – призналась Благодать, —
Чтобы любить тебя, быть рядом, помогать.
К лицу его прижалась, щека Ролана – шёлк.
– Как взять тебя на сушу, морской ты мой цветок? —
Вздохнул мужчина грустно, ей косы теребя. —
Мне ненавистен берег, ведь нет на нём тебя…
Пусть длятся бесконечно часы чудесной встречи!
Русалка смотрит нежно, поглаживает плечи:
– В подводном мире душно, ты – воздуха глоток…
Простилась бы я с морем, но где взять пару ног? —
И слёзы с новой силой у девушки бегут.
– Не думай о разлуке хоть несколько минут!
Будь счастлива сейчас! – Ролан взывает страстно. —
Русалочка моя, ты знаешь, как прекрасна?
…Дрожат Финвала руки, лаская Благодать:
Боится слишком сильно её в объятьях сжать.
В порыве страсти жаркой лобзает
18 шею, грудь,
Но с плеч спустить тунику не смеет хоть чуть-чуть.
Огнём горело сердце, лишь об одном просило:
Остаться навсегда с морскою девой милой…
– Ролан… – она шептала, он – щёки целовал
Солёные от слёз. – …Ах, если бы ты знал,
Как дорог мне, любимый! Мне тягостно на дне:
Во сне и наяву скучаю по тебе.
Мне море стало чуждым. …Великий Океан! —
К воде она воззвала. – Вот мой жених – Ролан.
Других я отвергаю. Пускай он – человек,
Сроднились наши души отныне и навек.
Хотя в стихиях разных родились и росли,
Ты сам нас познакомил – быть вместе помоги!
Глядят они на море – вокруг лишь темнота,
Огни на китобойце. Озвучена мечта.
Запомнят её воды, но смогут ли помочь?
Не ведает сын суши, не знает моря дочь.
В горячем поцелуе слились уста двоих:
Она и он отныне – невеста и жених.
Скрепило клятву море, качнув волной вельбот.
Русалочка упала мужчине на живот,
Фонарь свалился за борт и огонёк потух.
От шалости природы им захватило дух…
Минуту неподвижен Ролан от счастья был,
А дальше понял, бедный, что голову разбил:
Ударился о банку
19 – сиденье для гребца.
От страсти и испуга торопятся сердца.
– Ты цел, мой драгоценный? – спросила Благодать.
Без фонаря и лиц во тьме не разобрать.
Мужчина не ответил, обнял, поцеловал.
Хотя затылок голый от боли весь трещал,
Страдание сильнее, когда болит душа,
А это он потерпит, быстрее чуть дыша.
Они поднялись, сели. Неловко им чуть-чуть.