Горец, увидев как стражники тащили какого-то отчаянно
упирающегося верзилу, подивился неслаженности действий воинов.
Перебить их можно было очень быстро и почти не напрягаясь. Впрочем,
это не его дело. Раз герцог ар Давад считает нужным держать на
службе таких неумех, то у него, наверное, есть на то свои
причины.
Лек вышел на главную площадь Тарсидара и только языком поцокал,
увидев ратушу и дворец наместника. Потом не спеша двинулся в обход:
ни ратуша, ни дворец его не интересовали, оставаться в этом городе
юноша не собирался.
Заметив его пояс, встречные аристократы раскланивались с горцем,
не скрывая порой ироничных ухмылок, от которых ему хотелось
схватиться за рукояти мечей. Некоторые, правда, замечали черный
шнурок, и ирония сразу исчезала с их лиц. Чему удивляться: не было
более верного способа самоубийства, чем нарваться на дуэль с горным
мастером.
Снова улица за улицей, бесчисленные лавки и торговые ряды. Глаза
разбегались, хотелось попробовать и того, и этого, но Лек
сдерживался, помня, что его кошелек далеко не бездонный. Отец не
поскупился, выделив младшему сыну на обустройство немалую сумму, и
даже дал сертификат одного из банков Хансалана, полученный за
поставку крупной партии серебряной руды. Но юноша иллюзий не
питал — понимал, что других денег до того, как устроится
на службу, у него не появится. Надо рассчитывать только на
имеющиеся. Учителя у него были хорошие, и доходчиво объяснили, как
легко и быстро остаются без гроша в кармане молодые люди из
колоний, попав в метрополию. Лека с детства приучили к
бережливости, и он не собирался походить на жадную до новых нарядов
девицу во время приезда торговца в замок.
Кошелек после случая с воришкой юноша спрятал за пазуху и шел в
полутрансе, отмечая и запоминая каждую мелочь вокруг, как учил его
мастер Тарвон. Южная окраина постепенно приближалась, дома
становились обшарпаннее, но нищих вокруг все равно не было. Да и
откровенно голодных людей Лек тоже не заметил. Странно это, если
честно. Но не стоит судить поспешно, он слишком мало знает. Пока.
Надо осмотреться, а только потом делать выводы. Этому юношу научил
второй учитель, которого называли учителем манер, хотя старый
мудрец, каким-то образом прижившийся в небольшом замке бывшего
вождя горного племени, обучал своих питомцев не только манерам.
Высокого лорда, занятого добыванием денег, это не
интересовало — оболтусы делом заняты, и ладно.