под шелухой, в фантасмагории галлюцинаторного
комплекса Вейса, виделась ракета с ядерной боеголовкой, выпущенная
астланами по эскадрам вторжения. Истошный визг. Брызги песка из-под
мосластых лап. Песок? Кровь с золотыми прожилками. Сгусток
прожорливых фагоцитов, разогнанный до космических скоростей, за миг
до столкновения с вирусом -- вот чем была эта ракета, всадник на
бледном коне.
-- В Астлантиде?
-- повторил М’беки.
...клешни-хелицеры. Протоки ядовитых желез. Яд капает на
песок, и тот взрывается струйками вонючего дыма. Восемь
глянцево-чёрных глаз в три ряда. Под шелухой Папа
Лусэро был страшен: когда ракета взорвалась, паук-гигант выпил из
неё все соки. А люди, запертые в жестянках кораблей, видели только
лучи и волны, силовые и магнитные поля, сцепившиеся в самых
противоестественных комбинациях. Мы его вытащили, подумал Тумидус.
Время платить долги, сказал я, и мой коллант выволок Папу из Крови
-- космического пространства вокруг Астлантиды, желудочного сока
системы, кислоты, разъедающей могучих антисов. Для чего? Чтобы
сегодня Папа вернул мне свой долг, пригласив на проводы?
-- В Астлантиде, да?
-- в третий раз спросил М’беки.
Второй киттянский
антис был слишком молод, чтобы его взяли в астланский поход. Прошло
двенадцать лет, юноша превратился в мужчину, гонявшего стаи хищных
флуктуаций по космосу, как акула гоняет косяк скумбрии, но М’беки
по сей день завидовал тем, кто ходил в Астлантиду, завидовал со
всей страстью, на какую был способен. Страсти такого рода губят
людей, побуждая кидаться в любую подвернувшуюся заваруху, и военный
трибун надеялся, что с годами М’беки перерастёт эту опасную
зависть.
-- Да.
Тумидус кивнул,
хрустнув затёкшей шеей. Залпом допил все, что оставалось у него в
бокале, и пошёл за добавкой. Пока он ходил, М’беки сидел на месте,
не двигаясь, что само по себе было чудом.
-- Когда я умру, --
сказал Тумидус, вернувшись, -- я просто умру, без затей. На моих
похоронах оркестр сыграет траурный марш. Восемь десантников встанут
к гробу в почётный караул. Да, ещё салют: три
залпа.
-- Почему три?
-- заинтересовался М’беки.
-- По уставу.
Вряд ли я рискну приглашать кого-то заранее. Даже если буду
понимать, что вот-вот умру -- нет, не приглашу. Кто захочет, тот
придёт. Как умирают антисы, парень?