Храбров снял фуражку и шинель,
отстегнул кортик и спрятал секретный пакет в сейф.
– А что, Эраст, не побаловать ли нам
себя «адвокатом»*? – поинтересовался он, с удовлетворенным видом
присаживаясь в кресло и вытягивая ноги.
– От чего же не побаловать, можно, –
рассудительно ответил Харитонов. Они знали друг друга с шести лет и
между собой общались запросто, как и раньше. Тем более, вернувшись
из очередной «дальней» Храбров умудрился жениться на родной сестре
Эраста – Марии. Вместе они прожили меньше шести лет, успев завести
двух деток, Ромку и Анютку. Обстоятельства повернулись так, что им
пришлось разойтись. Тогда Евгений переживал, что Эраст затаит
обиду. Слава Богу, не затаил, прекрасно понимая, что в жизни все
бывает, не только разводы, но шторма, мели и ураганы. Тем более,
сам неженатый и бездетный, он души не чаял в племянниках.
Храбров достал из резного дубового
буфета початую бутылку вполне неплохого Кизлярского коньяка.
Капитан позволял себе иной раз расслабиться, у него всегда наготове
имелось вино, ром, виски и родная водка, но сейчас пить не
хотелось, а хотелось лишь прогнать озноб.
Китайский чай был удивительно хорош,
завариваемый Егорием на шишках самовар добавлял воде неповторимый
дымный вкус, а лимонная долька и пятьдесят граммов коньяка делали
напиток просто божественным. Храбров согрелся мигом, сделав всего
несколько глотков.
– Так что сказал Старк, Женя? –
напомнил Харитонов.
– Завтра в семь утра, на пике
прилива, выходим в Чемульпо и меняем «Боярина».
– И надолго?
– Кто знает? – Храбров пожал плечами.
Даже с другом он не откровенничал и не рассказывал о знании
будущего. Так было проще, да и правильней на самом деле. – У нас же
все готово? – на всякий случай поинтересовался он.
– Так точно. Шлюпбалку для вельбота
починили, кормовой элеватор наконец-то привели в порядок, но
радиосвязь все еще работает ненадежно. У нас неизбежно возникнут
проблемы при перехвате чужих сообщений.
– Ничего, все постепенно наладится, –
Храбров придавал первейшее значение данному направлению. Русские
суда уже оснащались радиоаппаратурой, её признали официально, но
часть старых адмиралов и капитанов относились к ней скептически, да
и с технической стороны вопросов было много. Крейсер оборудовали
радиостанцией, изготовленной в Кронштадтской мастерской. По
документам она проходила как «установка беспроводного телеграфа».
На «Наследнике» за связь отвечал имеющий соответствующее
образование минный офицер* мичман Жилин, прослушавший курс
беспроволочной телеграфии у самого Попова. С Жилина Храбров лично
взял подписку о неразглашении секретных сведений. Это было одно из
новшеств. Мичман сумел понять важность данного направления и
обижаться не стал, хотя в целом с режимом секретности на флоте
ситуация была отвратительной.