- Притвориться? Что ж, дорогой Арлекин, твоя игра удалась на
славу!
Я с издевательским смехом ударила в ладоши!
- Браво! От благодарных зрителей!..
И, что есть силы, взмахнула рукой.
От звонкого хлопка пощечины взметнулись вверх мирно курлыкавшие
рядом голуби! Две девчонки-цветочницы разразились громким
хихиканьем.
Рикардо отшатнулся от меня, прижимая ладонь к щеке. Карие глаза его
совсем почернели от гнева.
- Рazza sciocco! – прошипел он.
- Будешь знать, как играть с огнем! – буркнула я, сама немного
испуганная тем, что произошло.
Вместо ответа он кинулся ко мне. Грубо скрутил, перекинул через
плечо, как куль с мукой, и широкими шагами помчался через
площадь.
- А ну отпусти меня!
Я висела вниз головой и, что есть силы, молотила кулаками по его
спине.
- Отпусти сейчас же! Дубина! Coglione! Stronzo!
Покупатели и торговцы, позабыв про свой товар, восторженно орали
нам вслед! Кто-то горячо аплодировал, кто-то уже делал ставки на
предмет: удастся ли парню усмирить эту «горячую кобылку»?
Не обращая внимания на самые забористые ругательства, юноша доволок
меня до пристани и там буквально свалил в вовремя подвернувшуюся
гондолу:
- До моста Риальто! – крикнул он лодочнику, бросая ему мелкую
монету.
- Ну и катись к своей родственнице! – вместо прощанья завопила
я, пытаясь плеснуть водой в этого негодяя.
Он ловко увернулся и помчался прочь, не оглядываясь.
Я выругалась еще раз и упала на подушки, наконец-то, дав волю злым
слезам.
Гондольер что-то беспечно напевал, а я колотила кулаком по
лавочке, на которой сидела, давилась слезами и все повторяла:
- Ну и пожалуйста! Иди к своей Мариучче! Не больно ты мне нужен,
ворюга несчастный!
В глубине души я понимала, что устроила скандал «на ровном
месте». Бедный Рикардо ничегошеньки мне не обещал. А все, что между
нами было – лишь пара нежных взглядов да один случайный
поцелуй.
Но почему-то услышать глас разума мне никак не удавалось. Уму
все было ясно и непреложно, а сердцу – больно и обидно.
- Одна беда от этой глупой любви! – всхлипнула я в последний
раз, когда гондола остановилась у причала под знакомым
мостом.
Рикардо приказал гондольеру высадить меня за несколько
переулков до нашего убежища. Что весьма разумно, если мы не хотим
рассекретить его. Воровато оглядевшись по сторонам, я двинулась в
путь, время от времени петляя, чтоб не привести за собой «хвоста».
Впрочем, боюсь, что даже если кто-то за мной и следил, ему бы
удалось остаться незамеченным. Слезы все еще застилали пеленой мои
глаза, и я шла, как в тумане.