– Чего так долго?! – нетерпеливо воскликнул Озорник. – Давай
скорее! Этот парень жаждет хорошей драки!
– Выходит, тебя и упрашивать не придётся? – в голосе девушки
послышалось невольное облегчение.
Озорник ухмыльнулся.
– Было бы забавно, но у нас нет на это времени! Не могу же я
упустить такую замечательную возможность! Всегда мечтал стать
большим, как дом – и надрать всем задницы!!!
– Тогда на вот, держи! – Ласка подобрала с пола оброненную
кем-то папаху, сорвала с неё кокарду и кинула Озорнику. Тот ловко
поймал её на лету.
– Зачем мне это?
– Прикрепи к одежде! Теперь ты – воин Уральского Атаманства!
– Как скажешь… – Озорник пристроил скалящегося волка на грудь. –
Ого! Это что, всамделишнее серебро?
– Ну да… – Ласка запрыгнула в кабину, с лязгом хлопнула
забралом. – У всех солдат Крепости такие, чему ты удивляешься?
– Серебро у солдат… Что ж, теперь понятно, отчего Орда так
рвётся завоевать вас… – с этими словами Озорник скользнул вниз, к
паровому котлу.
***
Положение защитников Крепости ещё нельзя было назвать отчаянным;
тем не менее, татары частично преуспели в своих начинаниях. Их
боевые машины, закрепившись в не простреливаемой крепостными
орудиями зоне, начали бурить стену. Огонь винтовок и митральез не
причинил стальным гигантам ощутимого вреда; даже ручные бомбы,
казалось, бесполезны против них. Стремясь развить успех,
командование врага двинуло вперёд традиционную ударную силу Орды –
кавалерию. Конные сотни ныряли в дымовую завесу; лица солдат и
морды коней защищали кожаные маски с выпуклыми, словно глаза
земноводных, стёклами очков и длинными гуттаперчевыми хоботами,
идущими к гофрированным цилиндрам фильтров. Орудия Крепости
молчали; но тут из дымовой завесы, словно воплощенное возмездие,
шагнул гигантский рыцарь. Серебрились пластины доспехов, шипел пар,
из короткой трубы в шлеме бил в небеса высокий плюмаж дыма – и
яростно скалилась с нагрудника волчья голова, символ Уральского
Атаманства. Взлетел и опустился исполинский меч. Ордынская машина
медленно закружилась на одном месте, потеряв гусеницу. Следующая
получила пробоину панциря. Меч задел паровой котёл; и экипаж
буквально сварился заживо внутри металлической оболочки.
В кабине рыцаря стоял скрежет и лязг. Брызгало масло, шипел пар.
Ласка слилась с огромным механизмом в единое целое: повинуясь
движениям её рук, клинок рубил гусеницы, вминал панцири, крушил
сложную машинерию двигательных систем...