Гюнтер встал. Оперся
руками о стол. Впервые на его памяти выражение «все затаили
дыхание» соответствовало действительности буквально.
-- Мы едва не погибли,
когда шли сюда, под Саркофаг. Я не знаю, сумеем ли мы вернуться
обратно. Боюсь, нам никого не вывести за собой. Если вы не могли
пройти пустыню раньше, не сможете и сейчас. Простите меня, я --
дурной вестник...
-- Саркофаг?! Он
сказал -- Саркофаг?!
-- Они нас
похоронили!
-- Не можете вывести?
Убирайтесь!
-- Какого рожна вы
здесь?!
-- От них будут
проблемы!
-- Убирайтесь!
-- Большие проблемы!
Попомните мои слова!
-- Два монстра и
грязный энергет! Вон!
В руках Гюнтера
возникла раковина. Накрыть зал паникой? Пусть бегут прочь? Какая-то
озлобившаяся часть кавалера Сандерсона, о существовании которой
Гюнтер и не подозревал, страстно желала этого. Монстр? Будет вам
монстр!
-- Дамы и господа!
Постыдитесь!
Доктор Ван Фрассен
стояла рядом с Гюнтером, вся -- натянутся струна. Пальцы доктора
нежно оглаживали серебряную флейту, в точности так же, как пальцы
кавалера Сандерсона гладили тёплый перламутр раковины. У ног
женщины сидела Фрида в барсовой ипостаси -- откуда и взялась? -- и
умывалась розовым языком.
Вопли смолкли. Люди
подались назад. В глазах собравшихся плескался ужас, как если бы
раковина с флейтой уже сыграли в унисон. Публика с удовольствием
сбежала бы с этого концерта, но каждый понимал: вскочить с места
означает привлечь к себе особое, персональное внимание женщины с
флейтой и козлоногого сатира, похожих больше, чем мать и сын.
-- Спасибо за
понимание, -- поблагодарила доктор в мёртвой тишине. -- Рада, что
мы поняли друг друга.
Раковина, отметил
Гюнтер. Она исчезла.
-- Очень вкусный суп,
-- Натху лениво перебросил булаву с одного плеча на другое. -- Хочу
добавки!
Гюнтер решил, что сын
научился говорить тонкими намёками. Но в зале, похоже, слова
ребёнка поняли буквально.
-- Сейчас! Я
принесу!
Бородач-разносчик
снова вскочил. Губы его тряслись:
-- На кухне
осталось...
Протолкавшись меж
рядами, он бегом бросился к дверям -- и те распахнулись перед ним,
как если бы сработал датчик движения. Автоматика кое-где ещё
действует, подумал Гюнтер -- и ошибся. В дверях возникло золотистое
сияние. Не сумев вовремя остановиться, бородач врезался в него и
отлетел, как от стены, с размаху сев на задницу.