— Да я и не думаю, — сказал я и полез в кабину Белки, потому как
там удобнее было писать.
— Так-то я, — продолжал зачем-то оправдываться Вакулин, — все
важные документы держу под ключом, в сейфе. А ключ только у меня и
у… — Осекся он внезапно.
— Чего, — нахмурился я, — глядя на побледневшее Вакулинское
лицо.
— Ну-ка отойдем, Игорь, — Вакулин подергал меня, сидящего в
кабине, за штанину, — кое-что срочное надо мне тебе сказать.
Похоже, возникла у нас с тобою проблема.
— Это что ж, — не понял я, — заявление вы потеряли, а проблема у
меня?
— Если правильная ко мне пришла мысля, — сказал Вакулин
задумчиво, — то у тебя тоже могут быть проблемы. Эх… Из-за меня,
да. Но переговорить нам все равно надо.
— От кого прячемся? — Спросил я, глядя на Вакулина из Белкиной
кабины.
Вакулин нахмурил брови, поджал свои тонкие губы. А потом покивал
куда-то назад. Глянув в ту сторону, увидел я, как Алла Ивановна и
Егоров болтают о чем-то с агрономом Николаенко.
— Значит, Евгений Герасимыч, думаете вы, что не потеряли мое
заявление. Кто-то его, хм, взял.
— Думаю, — он кивнул.
— Ну ладно, — я выпрыгнул из кабины, — пойдемте поговорим.
Вакулин еще раз оглянулся на секретаршу бюро, и вместе мы
потопали за машину. Стали с той стороны, под Белкиным именем.
— Думаете, Алла Ивановна? — Спросил я
— Очень может быть, — он покивал, — заявление ж чем ей ценно?
Почерком твоим. Подписью. А за ней в прошлом замечались уже
подлоги. Да еще и по такой схеме. С заявлениями.
— Вот как, — я задумался, тронул подбородок, — какие
подлоги-то?
— Был скандал несколько лет назад. Собирали в край, со всего
району добровольцев. Уж по какому поводу не помню, да вот
ответственной назначена была тогда Алла Ивановна. Членом бюро она
была, не секретарем.
— Ну и что? Подделала списки?
— Еще хуже, — пожал он плечами, — подделала подписи рабочих в
списках. Кинься она раньше, желающие и так бы нашлись, да вот стала
она доготавливать списки в последнюю неделю. Ну и не добралось
народу. Так, они со всех заявлений, что в райкоме от граждан были
по разным поводам, нашлепали туда подписей, мол согласные они.
— И как же она еще сидит на своем месте? — Я нахмурил брови, —
это ж уголовное преступление.
— Угу, — снова кивнул Вакулин, — только Алла Ивановна
увернулась. Перекинула все на подчиненную, Лидию Петровну Пересвет.
Ну ее показательно пожурили. Выгнали из партии с позором. Судить,
правда, не стали. А Аллочка осталась сидеть. Как я не давил на
органы, чтобы поглубже в этом деле капнули, так и не смог добиться,
чтобы и ее проверили. Есть у нее где-то нечестные подвязки. Только
вот пойди найди где.