— Покупаем в дорогу газеты, журналы, ручки, карандаши.
— Водичка, пирожки! — Мимо прогрохотала продавщица с тележкой. –
Пирожки, водичка.
Шалман, блин! Пищевые цепочки! Отвык я от такого. В наше время
кто попало на вокзал не попадет, не то что в вагон, а сейчас поезд
напоминал бурлящий котел. Адский котел, где варились грешники. Глаз
да глаз нужен, чтобы какой черт чего-нибудь не утащил, а тащат все,
даже обувь, снятую на ночь и не убранную в ящик под полкой.
Разгрузив тележки и расставив ящики так, чтобы они не мешали
проводницам, я вернулся в купе, и в этот момент поезд тронулся.
Круглая Валентина уселась напротив нас, Вероника пошла узнавать,
кому нужно белье. Дикость какая! Вот что мешает сразу включить его
стоимость в билет?
— Если не возьмете белье, матрасом пользоваться нельзя! – Голос
Вероники стал грубым, командирским.
— Да насрать! – ответили ей слегка заплетающимся языком.
Мимо протопала Вероника с матрасом, бросила его в подсобку.
Донеслось ее возмущение:
— Хрен ты получишь, хамло!
Мы с бабушкой переглянулись. Н-да, в теории все было… несколько
не так. Не учел я некоторые нюансы. Валентина потянулась к
коньяку.
— Будете?
— Буду, — кивнула бабушка и достала самогонку, налитую в бутылку
из-под «амаретто», — но у меня свое.
— Шоб спокойный рейс был! – провозгласила Валентина, чокнулась с
бабушкой.
— Аминь, — буркнула она.
До областного центра была только одна остановка в небольшом
городке, и пассажиров прибавилось немного. Чтобы изучить
обстановку, я прошел в туалет. Народ в вагоне был разнокалиберный:
и молодежь, и пожилые, пара детей лет семи, стайка подростков.
Из тамбура тянуло куревом, в туалете дым стоял – топор вешай,
но, может, оно и хорошо: пусть лучше воняет сигаретами, чем
толчком. Учитывая, сколько едет людей, вонять он к концу поездки
будет знатно.
А когда поезд остановился в областном центре, я понял, что до
этого было еще терпимо. Там поналезли наши конкуренты с
овощами-фруктами-орехами. Мешки, коробки, тележки загромоздили
проход, началась битва за места: законные обладатели билетов
выгоняли безбилетчиков, те сопротивлялись, предлагали деньги или —
набить морду. Проводницы не успевали разруливать конфликты. В итоге
безбилетчики заполонили тамбур, заставили его до самой крыши,
оставив узкие проходы, а сами расположились кто рядом с товаром
стоя, кто уселся на мешки. Им предстояло провести так две ночи.