— Дмитрий Иванович, держи, — я выдал ему кошелёк с деньгами. —
Возьми на станции лошадей и езжай в Петербург вперёд нас. Найди
приличный доходный дом, где можно снять комнаты. Только такой,
чтобы не на виду.
— Сохраняем инкогнито?
— Верно, стараемся не светиться.
— Сделаю, Константин Платонович. Вы тогда не торопитесь, а я вас
встречу на заставе.
Соблюдать особенную конспирацию, гримироваться или ходить в
маске было перебором. Но и явно афишировать своё присутствие в
столице не следовало. Так, серединка на половинку — от Тайной
канцелярии всё равно не скроешься, а случайным людям нас лучше не
видеть.
Киж с заданием справился отлично и встретил нас на въезде в
город. Но я не стал торопиться и сразу прятаться “в нору”, а прежде
показал Тане Петербург. Погода стояла на удивление отличная, и мы
не торопясь прокатились по центральным улицам. Девушка буквально
прилипла к окну дормеза и только ахала, расширенными от восторга
глазами разглядывая диковинную архитектуру столицы и
прогуливающуюся публику.
Уже под вечер мы приехали в тихий переулок, где Киж нашёл жильё.
Мертвец не поскупился и снял целиком второй этаж симпатичного
особняка. Десять комнат это, конечно, многовато, но я выбор одобрил
— лишние соседи совершенно ни к чему.
Пока нам несли ужин, я написал записку и отдал Кижу.
— Ещё одно задание, Дмитрий Иванович. Помнишь Разумовского?
— К которому вы в Знаменку ездили? Высокий такой, с низким
голосом.
— Он самый. Найди возможность с ним увидеться и передай записку
лично в руки. И обязательно получи ответ, хотя бы на словах.
— Константин Платонович, а можно…
Киж выразительно посмотрел на меня.
— Карты, как всегда?
— Они, — мертвец виновато развёл руками. — Мне требуется
отыграться после Мурома. Эти бессовестные жулики выгребли почти все
деньги. А ещё дворяне называются!
— Сделаешь дело и можешь играть до утра. Но с рассветом чтобы
был здесь как штык.
— Буду, не извольте сомневаться.
Киж поклонился и, как метеор, умчался исполнять поручение. Зная
его, могу сказать точно — он найдёт Разумовского в самые короткие
сроки, чтобы осталось больше времени на карты.
Таня после путешествия и экскурсии клевала носом, и я отправил
её спать. Впрочем, и сам не стал долго засиживаться — полистал
дневники Бернулли и лёг в постель. Только уснуть никак не
выходилог: ворочался, пялился в тёмный потолок и не мог
расслабиться. Близкая опасность будоражила кровь и требовала
действовать, а не ждать. Но нельзя, нельзя! Надо работать
аккуратно, выверяя каждый шаг.