— Константин Платонович. — Дверь в комнату скрипнула. — Вы не
спите?
— Таня? Что-то случилось?
— Уснуть не получается.
Она приведением мелькнула по комнате и в следующий момент
нырнула под одеяло. Прижалась ко мне и шепнула:
— Вдруг это последний раз? Нельзя упускать ни минуточки.
После этого нам стало совсем не до разговоров. И только когда
часы в соседней комнате пробили три раза, Таня заснула, положив
голову мне на плечо. Не знаю, как всё повернётся дальше, но своё
обещание я твёрдо намерен выполнить.
***
Киж вернулся, едва мы закончили завтракать. Довольный, словно
кот, обожравшийся сметаны, он церемонно раскланялся и сел за стол
напротив меня.
— Выполнил ваше поручение в точности, Константин Платонович.
Разумовский согласился встретиться. Сегодня после полудня он
подъедет к Лазаревскому кладбищу.
— Спасибо, — кивнул я ему. — Поедем прямо сейчас, осмотрим место
во избежание, так сказать.
Таню брать с собой не стали. Мало ли, как повернуться может, а
рисковать девушкой я не желал. Захватив документы из Ябедного
архива, погрузились в экипаж и покатились через весь город к
Александро-Невскому монастырю.
— Разумовского я нашёл в Летнем дворце, — Киж взялся
рассказывать подробности. — Он был у императрицы, но туда мне вход
заказан — какая-то магия, вроде той, что была у Троекурова,
помните? Уже за полночь Разумовский вышел от Елизаветы, и я его тут
же перехватил без свидетелей в одном тёмном коридоре.
— Удивил его внезапным появлением?
Мертвец покачал головой.
— Очень спокойный господин оказался. Прищурился, оглядел меня с
головы до ног и спросил: чего, говорит, тебе, упырь, надо? Я не
сдержался, если честно. Вы, отвечаю, с дворянином разговариваете,
не смейте оскорблять, сударь, честного заложного покойника.
— Надеюсь, драку не стал затевать?
— Не, — Киж дёрнул головой, — я же помню про дело. Он тоже не
стал лезть в бутылку, только рассмеялся. Какой, говорит, гордый
мертвец. Чего, мол, хочешь? Так я ему записку вашу отдал, сказал,
что от Урусова Константина Платоновича. А он — я должен был сразу
догадаться, кто тебя послал. Прочитал бумажку и назначил встречу.
Напоследок только спросил: правда ли, что поднятые мертвецы
крёстного знамения боятся? А я взял да и перекрестился, как
положено. Я, говорю, при жизни крещёным был, чего бы мне веру после
смерти менять.