Но даже тогда Ром не испытывал такого смятения, близкого к
ужасу, как сейчас. Перед ним, на железной кровати, покрытой одеялом
с полусгнившей бахромой, сидел старик. Он был толст. Его выпирающие
пузо почти доходило до колен, а ноги, что были видны, оказались
изрезаны венами с кулак. Мужчина даже не поднял голову, его
внимание занимала рваная тряпка, что он пытался натянуть на
раздувшийся икры. Александра передернуло от отвращения. Нет. Быть
не может. Панул Парици, которого он помнил, высокий, стройный,
сильный человек, настоящий сын своего народа. Это бесформенное
нечто не может быть им.
— Адда. .Да помоги ж.. Господи! — старик поднял глаза и вот в
них Ром, с трудом, но все же смог разглядеть признаки духа своего
друга.
— Александр! Мальчик мой!
Панул неровно вскочил, болтая голым огромным пузом в стороны, и
запинаясь о кальсоны, что спускались с его ног тряпкой, кинулся к
капитану с объятиями. Александр принял ласку и даже попытался
обнять толстяка. Увы, врать он не умел и не хотел. Руки сами
опустились.
— Панул.. — начал он тихо.
— Знаю. Знаю, мой мальчик. Молчи. Вижу все в твоих глазах. Сам
себе противен. — Панул, не получив объятий, отступил на шаг.
— Это ненормально, — Александр отошёл к столу с розовой
скатертью, недовольно зыркнул глазами на явно не уставной цвет, и с
шумом опустился на стул. Его мундир, уже растегнутый до этого,
приподнял края по типу крыльев и уселся вместе с хозяином.
— Ты презираешь меня.. Не лги!
— Не лгу, — Александр больше не отворачивался. Он уже собрался и
как мог, поборол гадливость. Их взгляды встретились. Панул
вздохнул, отступил обратно к кровати и с силой плюхнулся на нее.
Жалобный звон пружин никак не разрядил обстановку. Оба молчали. Ром
ненавидел слабость, он презирал любого, кто смел проявить рядом с
ним это чувство. Но ведь это не просто человек. Это его друг. В
какой-то степени даже отец. Но нет, перебороть себя самого сложно.
Понурая фигура Панула, его склонившаяся голова, раздражала, и так и
не смогла пробудить в капитане сочувствие. Его оружие — разум, и не
стоит об этом забывать.
Он встал и подошел вплотную к старому другу.
— Панул, — позвал он твердо, — Не знаю, что с тобой случилось за
эти 8 лет. Не понимаю, что так повлияло на тебя. Но вижу, что
прибыл я вовремя. Ты же собирался уезжать?