В наши дни, когда с поверхности
Открытых морей исчез последний линейный корабль, даже просвещенному
читателю «Боевых кораблей» наверняка непросто представить себе,
какое влияние на боевой дух флота и мораль нации может оказать
потопление даже одного-единственного линейного корабля противника.
Здесь же было уничтожено шесть современных линейных кораблей и семь
эскадренных миноносцев - причём без единой потери среди собственных
боевых единиц. Заявления фон Хиппера об успехах своей эскадры были,
как известно, необоснованны в отношении потопленных вымпелов (хотя
вполне адекватны в отношении повреждённых) - но и без того
результат дня по меньшей мере впечатлял. Дополнительным
немаловажным фактором стала потеря британским флотом большого
количества моряков (свыше 4500, из них большинство погибшими) - то
есть то, чего не произошло при гибели «Аудейшес».
Хочется напомнить, что это случилось
в дни, когда оба флота испытывали максимальное напряжение, стремясь
удовлетворить потребность в подготовленных экипажах для вступающих
в строй новых боевых единиц, а также восполнить текущие потери.
Хотя количество убитых и раненых на целом ряде германских линкоров
превысило в этот день 100 человек (122 - на «Принц-Регенте
Луитпольде», 114 - на «Гельголанде»), а полученные повреждения
заставили большинство из них провести несколько следующих месяцев в
ремонтных доках, нанесённый Большому Флоту удар был тяжелейшим, - и
решающим.
-Клаус!..
Гардемарин Стахов-младший, верный
друг Клауса-Рихарда по годам учебы, плакал, пытался удержать слёзы,
но плакал снова.
- Клаус, его пополам перебило...
На моих глазах, ты представляешь? Тебе такое и в страшном сне не
приснится, - он стоит рядом, репетует, что там командуют, - и тут
крышу башни взрезает, и...
Он буквально взвыл, - так, что
сестра милосердия, склонившаяся над какими-то другими носилками в
десятке метров от них, прибежала, заранее делая участливое
лицо.
На пирсах стоял вой, крик, стон.
С очередной причалившей к пирсу шлюпки курсанты местной школы
минёров волоком тащили к сортировочной площадке очередной десяток
раненых. Тишины это не прибавляло. Распростёртыми телами на
носилках, на одеялах, просто на голой промёрзшей земле было занято
буквально всё вокруг, но раненые продолжали прибывать и прибывать.
В нескольких гектометрах от пирсов дымили вставшие на бочки
линейные корабли. Над заваленными рваным железом палубами и
надстройками некоторых из них до сих пор курились дымки, - остатки
давно, вроде бы, потушенных пожаров. Можно было представить, что
творится в Вильгельмсхафене, если и в Куксхафене, всегда
считавшемся вспомогательной базой флота, весь берег был уже забит
страдающими, умирающими людьми. Чудо, что «Нассау» был направлен
туда же, куда и «Кайзерин», - в противном случае Аугсбург мог уже
никогда не увидеть своего вернейшего - после погибшего барона
Ресторффа - друга. Времена колоритных пиратов прошли - теперь
потерявший обе ноги по лодыжки человек должен был распрощаться с
блистательной карьерой флотского строевого офицера.