Лейтенант покачал головой, всё
так же не отрываясь глядя на невозможную, нереальную картину:
броненосный крейсер «Минотавр» во всей своей красе - в гавани Киля.
Башни развёрнуты по-походному, на кормовом флагштоке бессильной
тряпкой обвис британский флаг, - стоит нехарактерное для конца
октября безветрие. В двухстах метрах за крейсером, на том же малом
ходу в гавань входит французский линкор, с его карикатурным
расположением труб. За ним русский, - он значительно дальше, почти
не видный за частоколом покрытых бескозырками голов. Но всё равно
можно было заметить, что этот был красив: идеальными, законченными
пропорциями. Лучше француза - хотя, пожалуй, хуже англичанина. За
русским - итальянец, его Клаус-Рихард не опознал, хотя список
представительских кораблей перечитывал не далее, чем
позавчера.
- На... кра... ул!!!
Заливисто взвизгнули боцманские
дудки, оркестр флагманского «Байерна» начал исполнять «Боже, спаси
короля», через секунду в унисон ему ударили тарелки оркестров
остальных линейных кораблей. Геометрически ровный строй германских
моряков стоял, не шевелясь, по бортам кораблей, - заслуженных
ветеранов Флота Открытого моря и совсем новых, только что
вступивших в строй. На берегу в таком же неправдоподобном молчании
застыл строй гардемаринов, отделяющих от моря колышущуюся толпу
гражданских. В воздухе повисла последняя пронзительная нота, и
через секунду промозглый осенний воздух разодрал первый выстрел
протокольного салюта.
Лейтенант Аугсбург взял под
козырёк, и секунду спустя это было с идеальной чёткостью повторено
всей командой эсминца, уловившего его движение краешками глаз. Все,
до последнего человека, не отрываясь смотрели прямо на англичанина,
оркестр которого с последним выстрелом салютной пушки начал
исполнять германский гимн. И точно так же, все одновременно, они
вздрогнули, когда установленная под мостиком салютная
47-миллиметровка «Минотавра» выплюнула первый звонкий хлопок. Через
минуту крейсер заволокло белым, остро пахнущим дымом, из которого
был виден только полубак: гася скорость, «Минотавр» шёл вперёд уже
без машин, по инерции. Лязг якорной цепи в клюзах был чётко
различим в наступившей внезапно полной тишине, - и к этому моменту
сквозь дым начали проявляться ряды британских моряков на
палубе.