- Прибереги воду, старик, - прошептал я. – Она нужна твоему
телу. Уйди в тень, сядь там, а лучше поспи, пока не принесут
кормежку. Затем съешь все. Только быстро не глотай, станет дурно.
Жуй тщательно.
- Я прослежу, чтобы никто не отобрал у него еду, - на песок упал
полный мешок камней огня. - Ты, - палец халкана ткнулся в грудь
держащего на плечо кайло надсмотрщика. – Ты проследишь. Если узнаю,
что старик не съел пайку сам, а я узнаю, ты знаешь, что узнаю, ты
пойдешь в шахту. Ты понял?
- Да, халкан, - надсмотрщик низко поклонился, аккуратно опустив
новое блестящее кайло к моим ногам. – Я прослежу.
- Ну, - халкан повернулся ко мне, - ты готов. Солнце еще не в
зените, до ночи у тебя есть время. Много времени.
Я встал, подхватил кайло, закинул на плечо сумку с камнями и
зашагал в сторону штольни. У самого входа меня догнал грязный
мальчишка, и молча сунув в руки мех с водой, сложил пальцы в знаке
благословления. Как жаль, малец, что ты не священник. Улыбнувшись
ему и кивнув, я шагнул в темноту шахты.
Размах. Удар. Отступить назад, позволить сломанной породе упасть
на землю, поставить кайло, упасть на колени, откинуть мусор из
камней, бережно собрать кусочки Соли. Еще бережней ссыпать их в
куль. Подняться. Взять кайло. Размах. Удар.
Спина покрылась потом, руки ныли, тяжелые, словно каменные мышцы
не желали шевелиться. Плечи, скрипя суставами, едва справлялись с
тем, чтобы поднять кайло. Я больше не вкладывал в удар силу, я
ронял инструмент, выбивая из камня крохотные кусочки. Все. Я
выдохся. Мне нужен отдых.
Я поставил кайло на землю, сел рядом с ним, поднял мех,
встряхнул. Вода еще есть, ее мало, но она пока есть. Зубами вытянув
пробку, я влил в рот пару капель воды. Спасибо халкану, расщедрился
на свежую воду, а не ту тухлятину, что обычно выдают нам. Заткнув
мех, я покатал воду во рту, смывая с языка и зубов пыль, и
проглотил. Закрыв глаза, насладился прохладой прокатившейся по
горлу и упавшей в желудок. Хочется есть, но у меня нет даже сухаря.
Зря не попросил у халкана, он сегодня добрый, мог бы и дать.
Не открывая глаз, дождался, когда дыхание вновь станет ровным и
только после этого оценил успехи. Два. Только два полных куля. Два
из двадцати. Боги! Покосившись на рядком стоящие камни огня, я
загрустил еще больше. Халкан был щедр как никогда. Он выдал мне
двадцать камней, каждый светит примерно час. Лампа горит не так
ярко, но дольше, но и чад от масла мешает дышать. Камни лучше, они
светят ровно, не чадят и использованные можно бросить прямо тут.
Лампу придется тащить с собой к выходу. И халкан знает это, потому
и выдал камни. И я использовал уже пять. Пять из двадцати.