— Вроде, старший сынишка бочкаря, что в
тупике у таверны живёт?
— Он самый.
— Кто бы мог подумать?
— А что думать… Пять ртов прокорми. Жена
снова на сносях.
Ника положила ладонь на
предплечье Алана:
— Отпусти его. Будь у него постоянная работа,
не стал бы он заниматься кражами. Не стал бы? — спросила у
мальчишки.
— Отпусти пацана, господин
капитан, — загалдели женщины.
— Попадётся ещё раз, тогда и
взыщешь.
— Жалко мальца. Бочкарь задаст
ему такую трёпку, что взрослый мужик не сдюжит. Живого места на нём
не оставит.
Опустив голову, мальчишка
молчал, тёр шрам над бровью и жалостливо шмыгал
носом.
— Алан, пожалуйста, —
Ника просительно посмотрела в его строгие глаза. — Ты
в самом деле думаешь, что оштрафовав его родителей, решишь вопрос?
Его просто дома изобьют, чтобы впредь не
попадался.
Матфейсен оттолкнул
пацана:
— Скажи спасибо
госпоже.
Поспешно скрываясь в подворотне, тот
крикнул:
— Спасибо, добрая
госпожа!
Взяв под руку Нику,
Алан направил её в сторону лавки господина
Лаанбергера:
— Услышал, как ты сказала, что за рисовальной
бумагой идёшь. Что рисовать собираешься?
— Буду рисовать эскизы будущей кофейни. Если
ты ещё не в курсе, то в доме матери на улице Дифер я собираюсь
сделать ремонт и открыть кофейню. Адриан Ван дер Меер
согласился стать моим компаньоном.
Рука Алана на сгибе локтя
Ники дрогнула.
— Ван дер Меер? — замедлил
мужчина шаг. — Сегодня поутру видел его у караульной
службы. Он теперь помощник господина Волленвебера, нашего старшего
бальи.
— Ты знаком с
Адрианом?
— Не близко. Ван дер Меер старше
меня. Я рано уехал из дома сначала на учёбу в Британию, затем
подался в Антверпен в торговый флот. Его отец, как и мой,
занимались торговыми делами. Люди чести. Кофейня твоей матери будет
в хороших руках.
— Моя кофейня, — поправила Ника.
Порозовела от удовольствия, будто похвалили не бывшего
соседа, а её.
— Твоя кофейня будет в хороших руках, —
согласился Матфейсен. — Пусть всё сложится, как ты
задумала.
— Мечты сбываются, — заметила она
философски.
Алан улыбнулся и погладил ладонь
девушки:
— Ваш дом отошёл твоему кузену? Слышал,
намечается его продажа.
— Мы разорены, — сообщила Ника,
чувствуя болезненный укол в области сердца. — Дом заложен. Вся
надежда на будущую кофейню — не даст умереть от
голода.
Капитан легонько сжал её
локоть: