Поймав вопросительный взгляд,
священник молча указывает в середину двора. Затем, весьма
довольный, наблюдает, как краснокожий понуро бредёт в нужную
область. Мужчина спускается с крыльца, делает пару шагов и
останавливается.
Бес всё ещё топает к указанному
месту, к своему удивлению замечая, что тело начинает увязать в
становящемся более плотным пространстве. Рогатый резко
оборачивается, чуя какой-то подвох. Как раз в этот момент в руках
священника отщёлкивается серебряный клинок, а поверх чёрной рясы
загорается энергетическая кираса.
На лице краснокожего отображается
искреннее удивление, и в тот же миг вокруг него вспыхивает золотое
пламя. Яркие языки очерчивают горящую окружность, разделённую
огненным крестом на четыре сектора. В самом центре перекрестия
находится растерянный бес.
Рогатый, повинуясь какому-то
первобытному страху, расправляет крылья и пытается взлететь. Хотя
совсем непохоже, чтобы пламя наносило ему какой-то урон. Не давая
бесу даже оттолкнуться от поверхности, из земли вырываются золотые
горящие цепи. Раскидывая в стороны куски дёрна, они захлёстывают
бесьи конечности за голеностопы и предплечья. Притянутый обратно в
центр перекрестия краснокожий издаёт хищный рык и с непониманием
смотрит на сияющего наставника.
Никаких объяснений, никаких
рекомендаций или напутствий не следует. Полный сюрприз, причём
конкретно пресекающий любую импровизацию.
Слышится далёкое кукареканье со
стороны Гавриловой Вотчины, а с противоположной стороны у края
горизонта пробиваются первые лучи восходящего солнца.
Бес пытается что-то сказать, но голос
тонет в налетающем с воем воздушном вихре. Причём стихия
неистовствует исключительно над золото-огненным кругом, в центре
которого заключён краснокожий. Одновременно набегают чёрные тучи,
образуя массивное скопление над рогатой головой воспитанника.
Стоящие неподалёку деревья даже не
колышутся, а на небе ещё остаётся немного особо ярких звёзд.
Священник переворачивает крест
клинком вниз, обхватывает двумя руками и поднимает над головой.
Сияние энергетического доспеха усиливается, а мужчину отрывает от
земли. Свечение становится настолько ярким, что уже невозможно
различить очертания человека. По округе разносится мощный бас,
нараспев читающий молитву. Каждое слово отдаётся гулким эхом,
сотрясая близлежащее пространство.