Ага, вот и Пруд! Недалеко от берега в
собственном панцире, как будто в челноке, покачивается на волнах
здоровенная черепаха. Передние лапы сложены на животе и покоятся на
какой-то светящейся вещице. Капор натянут почти до носа, а по
округе разносится размеренный храп.
– Ба-а-абу-у-уль! – едва завидев
рептилию, голосит детина.
Черепаха просыпается,
переворачивается и незамедлительно причаливает к берегу.
– Чего тебе, касатик? – интересуется
Бабуля, нацепляя на нос большие круглые очки в красной оправе.
– Это, Евстрат прислал, – коротко
рапортует Бобрыня.
– Чего этому неугомонному надобно? –
слегка озадаченно интересуется черепаха.
– Сказал, это, тебя найти и его
припрятать, – отвечает кузнец и пихает замотанную штуковину под нос
Бабуле, заодно уточняя, от кого исходит инициатива.
– Ну раз надо так надо, – смиренно
произносит Торателла и снимает с шеи блестящую вещицу, которая
очень напоминает здоровенный ключ. – Если надо, значит, обязательно
спрячем. Впервой, что ли.
Бабуля вытягивает лапу с ключом перед
собой и, держа его на весу, поворачивает в сторону. Из ниоткуда
возникает жёлтое сияние, и в пустом пространстве отворяется
мерцающая дверь.
– Клади, пока никто не видит, –
подгоняет молодца черепаха.
Бобрыня раскутывает предмет, и в
руках кузнеца оказывается обычный, ничем не примечательный меч.
Хотя есть в нём кое-что странное.
От прямого лезвия исходит слабое голубоватое свечение, а на рукояти
пульсирует изображение «восьмёрки» и двух больших знаков «плюс».
Специально не трогая за рукоять, Бобрыня помещает клинок за
открывшуюся в пространстве дверь. Бабуля поворачивает ключ в
обратную сторону, и всё исчезает, как будто ничего и не было.
– Всё, это? – интересуется
кузнец.
– Всё.
– А мне, это, чего теперь?
– Евстрат что сказал?
– Так, это, к нему воротиться.
– Вот и вертайся. Топай давай, –
напутствует Торателла и возвращает ключ на шею. Затем черепаха
погружается в воды Пруда и гребёт ближе к середине.
* * * * * * * * * * *
– Так, тут раскладушка, а там еда.
Ещё периодически подтаскивать буду – с голодухи не помрёшь, –
инструктирует Евстрат, указывая на самодельную кровать с матрасом и
стоящие рядом корзины. – По полкам не шарь, наружу не высовывайся.
Книжки вечером принесу – сиди просвещайся.
Бобрыня молча кивает, всецело
соглашаясь со статусом вынужденно заключённого.