Она замолчала, словно давая всем оценить масштаб того, что
открывалось перед их глазами. За столом пронесся взволнованный
шепот. Свитский генерал украдкой перекрестился.
– Думаю, не надо объяснять, что это сведения высочайшей степени
секретности, – произнес Оболенский. – Впрочем, все присутствующие –
люди, уже не раз доказавшие свою верность. И вот тут-то, Герман
Сергеевич, мы переходим к вашей новой миссии. Должность, которую вы
формально заняли… в общем, ее будет исполнять другой человек, ваш
заместитель. Я вас познакомлю, если угодно. Вашей же задачей будет
подготовка и осуществление экспедиции в Реликварий. Поддержку по
части теории и истории эльфов вам обеспечит Софья Ильинична.
Силовую и прочую поддержку – другие люди, с которыми я хотел бы вас
на днях познакомить. Мы предполагаем, что ваши новые способности
дают такой экспедиции определенные шансы на успех. Вы согласны?
– Шансы на успех? Мне кажется, вы кое-что не договорили… или,
быть может, вы, Софья Ильинична?
Он повернулся к девице, и она отвернула от него лицо с легкой
неприязнью.
– Разумеется, есть еще кое-что, – произнесла она тихо. –
Реликварий – это не просто склад, в котором артефакты разложены по
полочкам. Эльфы сделали все возможное для того, чтобы защитить свои
секреты от посторонних глаз… и тем более, рук. Реликварий наполнен
различного рода ловушками. И… мой брат знал, что до него уже
несколько человек пытались туда войти. Ни один из них не вернулся.
Причем, брат полагал, что ни один из них не проник дальше
преддверия. Самой первой камеры, в которой собственно артефактов
нет, и которая рассчитана на защиту от совсем уж… случайных
вторжений. Кроме того, Реликварий населен и существами, также
призванными охранять его. Я знаю, что вы с моим братом однажды с
таким столкнулись.
Герман поморщился при этом воспоминании. Впрочем… если всех
таких существ можно победить при помощи Узорешителя, то это будет
несложно. Вот только не обрушить бы при этом сам Реликварий…
– Хорошо, я согласен, – произнес он. – Клятва на крови
нужна?
– Обойдемся без нее, – улыбнулся Оболенский. – Девушек приносить
в жертву тоже не будем, их и так слишком мало в нашей компании. Нам
достаточно будет просто ваших заверений в том, что вы готовы идти
до конца.
– Я полагаю, после всего случившегося мне больше ничего не
остается, – твердо сказал Герман. – Кроме того, я абсолютно уверен
в том, что из всех сил в империи – а я, кажется, имел возможность
познакомиться со всеми – ваша предлагает самый разумный план. Ну,
то есть, он тоже безумен, конечно. Но менее безумен, чем то, чего
добиваются все остальные.