Аплодисменты. И почти овация. Не
дожидаясь разрешения принцепса, слово вновь берёт архонт
Гераклеи:
– Тот же департамент провёл опросы в
пиренейских экзархатах. Шестьдесят восемь процентов хотят жить в
самой Империи, а не в её внешних владениях. Они такие же квириты,
как и мы. Я напомню благородному собранию, что великие императоры
Марк Траян и его преемник Элий Адриан, при которых наша Первая
империя достигла наивысшего могущества, сами были выходцы из
Испании.
– Из Бетики! – раздаётся чей-то
возглас.
– Из Бетики, – соглашается Луций
Адрин. – Но никто в их времена не усомнился бы, что вся Испания
принадлежит Риму, а не только Бетика, её южная часть. Я сам потомок
императора Адриана, как это видно из моей фамилии, я не могу думать
иначе, чем он. Подобно великому Адриану, я убеждён, что жители
Галисии, Лузитании, Толета, Тарраконии, Валенции и Балеар – такие
же испанцы, как и мы, родившиеся в Бетике. Мы одна страна, один
народ. Один из множества народов нашей Аморийской империи,
наследующей Риму и его величию! Испанцы, проживающие в Бетике, не
должны лишать других испанцев их законного права жить в одном
имперском царстве и в одной Империи. Мы были разделены по воле
обстоятельств, которые не властны более над нами. Пора нам вновь
объединиться! Пора вернуть всех жителей Испании в родную гавань!
Сегодня все мы аморийцы, подданные Божественного Виктора – жизнь,
здоровье, сила!!
Аплодисменты – и уже овация. Голос
архонта уверенный и громкий, его слышно всем:
– Итак, почтенные сенаторы, я прошу
вас поддержать новый конституционный закон, образовать на основе
Гераклеи новое имперское царство Испания и передать ему все земли
на Пиренейском полуострове, а также Балеарские острова.
Потом овация стихает, высокое
собрание успокаивается. Князь Луций Адрин возвращается в царскую
ложу и садится рядом с Медеей Таминой. С согласия принцепса слово
берёт Гай Марцеллин, глава фракции популяров. Гай – младший брат
Корнелия Марцеллина, который был первым министром, правителем
Империи, все двенадцать лет реформ. Эти реформы увенчались успехом
и теперь по праву называются Марцеллиновскими. Закон, который
обсуждается сегодня, – прямое продолжение этих реформ. Однако сам
Корнелий Марцеллин неожиданно ушёл в отставку как раз накануне
празднования девяностолетнего юбилея Виктора V, которое он всеми
силами готовил. Поговаривали, что реформатор пал жертвой искусной
интриги. Так или иначе, ни разу с октября, после своей отставки,
князь Корнелий на людях не показывался. Руководит популярами Гай.
Все, впрочем, знают, что Гай, младший брат, – глаза, уши и голос
старшего.