"Ишь ты, воют, ровно волки", — подумал Шевелев.
Действительно, это пение очень напоминало волчий вой, когда
старые хищники, собравшись в кружок и вздернув морды кверху,
начинают выть на луну, сначала поодиночке, потом все вместе, без
перерыва и передышки.
Когда всадники, а за ними пешие татары скрылись из виду, Шевелев
облегченно перевел дух.
"Ах, подстрели вас нечистая сила, вот чуть было не влопался…
Куражу излишек вышел, немного-немного не выстрелил, тогда всем бы
нам яман был. Вот оно как иногда бывает, не сообразишь всего…
больно уж у меня сердце распалилось, на лошадей-то ихних глядючи.
Добрые кони, провалиться мне на этом месте, ежели вру. Тьфу ты,
анафемство!"
Шевелев плюнул, тихо выругался и побрел будить товарища себе на
смену.
Таковы были треволнения первого дня на вражеской территории.
Второй день прошел аналогично первому, так же полный страхов и
тревог. Но бог миловал и казаки проскользнули серыми мышками и все
же добрались до "Разоренного села", где и заночевали. Это уже была
граница "пояса отчуждения".
С рассветом мы добрались до заветного урочища, где я встретился
с важным болгарином. Ничего не хочу говорить об этой встрече, так
как я уже угадал каждое слово и каждое обещание. Все вздор! И нас
принимают за полных лохов и мы делаем все, чтобы утвердить других в
этом мнении.
От этого на меня накатывала звериная тоска, что вся наша
самоубийственная миссия - глупость. Все впустую. И чья это вина,
сейчас разбирать смысла нет. Понятно, что здешние "великие умы" нам
подгадили. И пардону не спросили. Лучше бы, чем в большую политику
лезть, продолжали в носу ковыряться!
Я молча выслушал болгарского эмиссара из Софии, взял с собой
письма к нашему руководству и поспешил откланяться. Про себя
подумал, что если не письма и не свидетели из казаков, то я мог бы
просто четыре дня прятаться на нашем берегу Дуная, а потом доложить
о виртуальной встрече командованию. Информацию я принес бы ту же
самую. И зачем тогда все это геройство?
Позавтракав зачерствелыми чуреками, мы сразу отправились в
обратный путь. Поскольку мы были конными, то передвигаться в ночное
время не могли, из-за опасения, что наши лошади могут повредить
ноги или вовсе, оступившись, свернуть шею. Тогда и сам пропадешь и
дела не сделаешь. Кроме того, для скрытности мы не взяли с собой
запасных лошадей.