Кэб остановился в двух шагах от парадного входа, украшенного
разноцветными гирляндами и шарами. Несколько масляных
фонарей, освещавших площадку для парковки, создавали иллюзию
карнавальной ночи.
– Приехали, сэр, – прохрипел кэбмен.
– Спасибо, – ответил я. – Сколько с нас?
Кэбмен назвал цену (вот мерзавец, пользуется тем, что клиент не
хочет уронить себя в глазах дамы), я вышел из кабины,
огляделся по сторонам, вдохнул беспечный воздух светской
жизни и вытащил из кармана мелочь:
– Сдачи не надо! – Затем помог Лиринне спуститься на
землю.
Кэб сразу укатил в темноту, а мы подошли к входу, где стоял
швейцар. Выглядел он внушительно – этакая глыба, способная
растереть в порошок любого, кто осмелится проскользнуть,
минуя контроль.
– Добрый вечер! – поприветствовал он. – Могу увидеть ваш
членский билет?
Я показал карточку, которую дал Гвенни. Швейцар поднес ее
поближе к близоруким глазам, убедился, что не поддельная, и
отдал со словами:
– Все в порядке. А дама?
– Дама со мной, – ответил я.
Швейцар вздохнул и посмотрел с неодобрением. Насколько я знаю
толк в заведениях подобного рода, обеспечение дамским
эскортом – одна из их специализаций, и гостя, пришедшего со
своей спутницей, тут не особенно жалуют: клуб теряет
дополнительные барыши. Наконец, не найдя предлога, чтобы придраться
и отказать в праве доступа в святая-святых «Серпентария»,
швейцар произнес с неподдельной грустью:
– Проходите, пожалуйста. Приятного времяпрепровождения.
– Спасибо, – кивнул я и вошел во чрево ночного клуба.
Думаю, при свете дня «Серпентарий» производит не столь яркое
впечатление, но в освещении обильного числа люстр со свечами
и канделябров заведение выглядит просто шикарным. Повсюду
настелены ковровые дорожки, стены задрапированы тяжелыми и
роскошными шторами преимущественно зеленого цвета. Очень
много ниш, в них стоят мраморные статуи и бьют небольшие
фонтанчики. От обилия позолоты на ручках дверей и поручнях
лестниц слепит глаза. Повсюду снуют предупредительные и
улыбающиеся слуги в ливреях, готовые выполнить любую блажь и
прихоть гостя. Лопающиеся от сознания собственной важности
господа ходят, окруженные стайками молоденьких смазливых
девиц. Большинство девушек по возрасту годятся кавалерам во
внучки, но это никого не смущает. Девицы томно прижимаются к
плечам мужчин и время от времени смеются над плоскими остротами и
бородатыми анекдотами. Периодически раздавались раскаты
громкого мужского хохота и притворное хихиканье барышень.