Иркумов нравился Уве своей какой-то
очень спокойной, несуетливой рассудительностью и любовью к технике.
В определенной мере их можно было даже назвать друзьями, насколько
можно быть другом в мире тотальной упорядоченности и правила
«каждому человеку место - и каждый на своем месте».
- Ну, готово, пожалуй, - сказал
техник, привычной скоровогоркой пробормотал благословение Деус
Машины и пристукнул по пневмотрубе гаечным ключом. Приемник мигнул
зеленой лампочкой и послушно загудел, сбрасывая лишнее
давление.
- Компрессоры ни к черту, - сказал
Иркумов и машинально оглянулся, не заметил ли кто-нибудь поминание
сущности, внесенной в Индекс Взыскания и Кары. Уве сделал вид, что
ничего не заметил. Закончив работу, Иркумов сложил инструменты в
ящик на веревочке и, немного помявшись, быстрым движением положил
что-то на угол стола.
- Держи, - коротко сказал он. -
Удачи.
И вышел, аккуратно притворив за собой
узкую дверь из прозрачного пластика.
Холанн присмотрелся к предмету.
Больше всего это было похоже на несколько тонких веточек, хитрым
образом сплетенных и перевязанных красной нитью. Точно, веточки.
Кажется, талисман, отгоняющий зло или делающий невидимым для зла…
Холанн не особо разбирался в этих ухищрениях. Такие вещи делали в
Оранжерее, комплексе гидропонных плантаций на отшибе Танбранда, из
веток какого-то очень капризного карликового дерева. Они стоили
немалых денег.
И зачем бывший танкист оставил это
здесь?
Уве быстро спрятал вещицу в карман -
использование оберегов не запрещалось официально, но попавшись на
таком можно было «вдруг» исчезнуть, а затем вернуться уже
сервитором с одним лишь мозжечком.
Так зачем? Взгляд Уве скользнул по
календарю, в котором красные крестики зачеркнутых дней решительно
наступали на пустые белые квадратики оставшихся. Год, месяц, все,
как и должно быть...
Точно! Сегодня предпоследний день
календарной осени. И ночь Самайна, запрещенного, но от этого не
менее известного. Время, когда Зло, якобы, обретает наибольшую
власть в мире, демоны злодействуют и вообще творятся всяческие
непотребства…
Холанн пожал плечами, уж ему то было
прекрасно известно, что в замкнутом, тщательно организованном мире
Танбранда времена года были просто удобной мерой годового цикла.
Тем более, что за прочными стенами, во внешнем мире погода как
правило устойчиво держалась в районе среднестатистических для этой
широты минус пятнадцати. А сколь-нибудь значимых прорывов Искажения
на Тонтане, он же «Ахерон», он же планета LV-5916/ah не видали за
все триста пятьдесят шесть лет со дня первой высадки и за без
малого полтора столетия от основания Танбранда над гигантской
нефтяной «линзой».